Смута в Московском государстве
Шрифт:
И милосердный Бог нас, великого государя, от их злодейских умыслов укрыл и с тех пор до нынешних наших лет волею своею сохранил. А вам, боярам нашим и окольничим, и дворянам, и приказным людям, и гостям, торговым и всяким людям, изменники наши твердили, будто нас, великого государя, не стало, и похоронили будто нас, великого государя, в Угличе, в соборной церкви у всемилостивого Спаса. И как волей Божьей брата нашего, великого государя царя и великого князя Федора Ивановича всея Руси, не стало, и вы, не зная про нас, прирожденного государя своего, целовали крест изменнику нашему Борису Годунову, не ведая его злокозненного нрава и боясь того, что он при блаженной памяти брате нашем царе и великом князе Федоре Ивановиче всея Руси владел всем государством Московским и жаловал и казнил кого хотел.
А как про нас, великого государя, пошел слух по всему Российскому государству, что с Божьей помощью мы, великий государь, идем на православный престол прародителей наших, великих государей царей Российских, и мы хотели государство наше получить без крови, и вы, бояре наши и воеводы и всякие служилые люди, против нас, великого государя, стали по неведению и боясь от изменника нашего смертной казни, а про нас, великого государя, говорить не смели. И я, христианский государь, по своему царскому милосердному обычаю в том на вас нашего гнева и опалы не держим, потому что вы делали это по неведению и боясь казни.
А ныне мы, великий государь, на престол прародителей наших, великих государей царей Российских, вскоре с Божьей помощью придем, а с нами многие рати русские, литовские и татарские. А города нашего государства нашему царскому величеству добили челом и против нас не стояли и крест целовали, помня свои души и крестное целование нам, великому государю, служат и против изменников наших храбро и мужественно хотят стоять, а о том и сами доподлинно знаете. И поволжские города нам, великому государю, добили челом и воевод к нам привели, и астраханских воевод Михаила Сабурова с товарищами к нашему царскому величеству ведут, а ныне они в дороге на Воронеже. И к нам писал из Большой Ногайской орды князь Ищерек и из Казыева улуса мурза, что они нашему царскому величеству хотят помогать. И мы, христианский государь, не желая христианского разорения, ногайским людям до нашего указа ходить не велели, жалея нашего государства, и велели ногайским людям кочевать под Царевым градом.
А изменники наши Мария Борисова жена Годунова да сын ее Федор о нашей земле не жалеют, да и жалеть им было нечего, потому что чужим владели и отчину нашу Северскую землю и иные многие города и уезды разорили и православных христиан без вины побили. Но того мы, христианский государь, в вину вам, боярам нашим и служилым людям, не поставили, потому что вы учинили то по неведению и боясь от изменников наших смертной казни. А и то было вам пригоже знать, какое утеснение от изменника нашего Бориса Годунова было вам, боярам нашим и воеводам, и родственникам нашим укор и поношение и бесчестие, и наносимые вам, чего и от родного было терпеть невозможно, и вам, дворянам и детям боярским, разорение и ссылка и муки нестерпимые были, чего и пленным делать негодно; а вам, гостям и торговым людям, и в торговле вашей вольности не было и в пошлинах, что в треть вашего имущества, а мало и не все отобрано, но и тем его злокозненного нрава умерить не смогли.
И в винах своих до сих пор не признаетесь и нас, прирожденного государя своего, знать не можете, а о праведном Божьем суде не вспоминаете и хотите пролить кровь безвинных православных христиан, чего не только нам делать не годится,— и иноземцы о вашем разоренье скорбят и бо-лезнуют и, узнав нас, христианского кроткого милосердного государя, нам служат и крови своей за нас не щадят. И мы, христианский государь, не желая видеть во христианстве кровопролития, пишем вам, жалея вас и о душах ваших, чтобы вы, помня Бога и православную веру и свои души, на чем блаженной памяти отцу нашему, великому государю царю и великому князю Ивану Васильевичу всея Руси, и нам, чадам его, крест целовали, и великому киязю Дмитрию Ивановичу всея Руси добили челом и милости просить к нашему царскому величеству прислали митрополитов и архиепископов, и бояр, и окольничих, и дворян больших, и дьяков думных, и детей боярских, и гостей, и лучших людей.
А мы, великий государь, по своему царскому милосердному обычаю всех вас пожалуем, и вам, боярам нашим и воеводам, честь и повышение учиним и отчинами вашими прежними вас пожалуем, к тому еще и прибавим
А не добьете челом нашему царскому величеству и милости просить не пришлете, и вы можете рассудить, что вам в том отвечать в день праведного суда Божьего, а от праведного гнева и от нашей царской высокой руки нигде не спастись, ни в матерней утробе не укрыться вам. И с божьей помощью нам, великому государю, преславных государств своих добиваться».
И Расстригины посланники — Гаврила Пушкин и Наум Плещеев — приезжают с этой грамотой первого июня, и грамота была прочитана на Лобном месте перед всем множеством московского народа. И когда московские и все русские люди услышали это послание, они поверили, что все это — правда, что Господь по неизреченным судьбам своим прещед-рой своей десницей спас царевича от Борисова погубления, и верили, что он — прирожденный своей христианской веры царевич, а про Бориса подлинно знали, что неправдой похитил царство и бесчисленно много пролил неповинной христианской крови, коварно добиваясь того великого государства. И возрадовались тому великой радостью, Богу воссылая славу, и был в них шум великий и клич, и было не разобрать, кто что говорит. И призывая друг друга, бросились на царя Федора, Борисова сына, и на его мать и на весь род их и без милости начали грабить дворы их и самих ловить, и в мгновение ока всех ограбили, имущество и самих их захватили, подобно сильной буре развеяли их, будто прах.
И московские бояре и воеводы, и дворяне, и прочие царские приближенные, видя действия всего народа Московского государства, и они щиты и копья и, проще сказать, все оружие бросают и встречают царевича под Тулой; и все падают на землю перед ним, называя его родным сыном покойного царя. А с бою он, богомерзкий, не взял ни одной веси, не то что ничтожного какого города.
А в тех местах не было никого из знавших его, а старец по имени Леонид, что шел с ним из Путивля и называл его Гришкой Отрепьевым и многим показал его в Литве и в Северской земле, по приказанию Самозванца был посажен в Путивле в темницу будто бы за какую-то вину.
И вновь из Тулы по окрестным городам, что есть в Российской области, гонцов с грамотами посылает, а в грамотах пишет так:
«От царя и великого князя Дмитрия Ивановича всея Руси, в который город воеводам и дьякам поименно.
Божьей волей и его сильной десницей спасшего нас от нашего изменника Бориса Годунова, хотевшего нас злой смерти предать, милосердный Бог его злокозненного помысла не захотел исполнить и меня, вашего прирожденного государя, в судьбах своих сохранил. И я, царь и великий князь Дмитрий Иванович всея Руси, ныне возмужал и с Божьей помощью сел на престол прародителей наших на Московском государстве и на всех государствах Российского царства. И в Москве и во всех городах бояре наши и окольничие, и приказные люди, и дьяки, и дворяне, и дети боярские, и всякие приказные люди всего нашего государства и иноземцы нам, прирожденному государю своему, крест целовали, и мы их пожаловали, вину их простили. И как к вам эта наша грамота придет, и вы, данные нам по рождению подданные, помня православную христианскую веру истинную и крестное целование, на чем крест целовали отцу нашему, блаженной памяти государю царю и великому князю Ивану Васильевичу всея Руси, и нам, детям его, прирожденному государю своему, крест целовали.
И вы бы сотников, и стрельцов, и пушкарей, и воротников, и посадских, и волостных, и черных людей к крестному целованию привели, и всяких иноземцев привели по их вере. А на чем крест целовать и всяких людей к кресту приводить, и мы послали вам запись целовальную с этой нашей грамотой вместе. А как всяких людей к крестному целованию приведете, и мы их и вас пожалуем великим своим царским жалованием, о чем вы даже и помыслить не можете. А кого именно приведете к присяге, и вы бы о том написали и поименные списки прислали бы к нам в Москву, да указали, где писано, в какой четверти и кому писано.