Смута

Алексеев Александр

Только казначей закончил пересчёт денег, как вперёдсмотрящий заорал из «вороньего гнезда»:

— Парус на горизонте!

В паре миль от нас то появлялись то исчезали светлые пятна парусов. Наш адмирал прорычал:

— Манильский галеон!

И дал команду «к бою». Ложимся на встречный курс. Десяток лучших стрелков занимает места в корзинах на мачтах. Сверху удобно вести огонь по противнику. Нужно только уметь стрелять во время сильной качки.

Адмирал приказал поднять испанский флаг, чтобы не спугнуть противника до поры до времени. Я поправил саблю на перевязи и проверил два пистоля за поясом. «Испанец» быстро приближался. Когда расстояние сократилось до мушкетного выстрела, противник почуял неладное. По

палубе забегали солдаты. Наши канониры дали залп картечью и книппелями. Удачно! Вопль на испанской палубе был слышен за сто шагов. Пара чужих парусов повисла и захлопала в воздухе, как крылья большой птицы. Наши дают второй залп картечью и снова удачно. Представляю, что там у них на палубе за кровавая каша. Наши мачтовые стрелки захлопали сверху. Наш корабль, сделав пируэт перед носом «испанца», снова ударил всем бортом картечью и, заложив вираж, пошёл на сближение. Полетели абордажные крючья. Зацеп.

Ирландец «Леприкон» размахивал тесаком и орал, как попугай адмирала:

— Пиастры! Пиастры! Пиастры!

Но тут, ядрышко из вражеского фальконета попало прямо в раскрытый рот абордажника. Ядро, проделав дыру в голове, ударилось о фальшборт и подкатилось к моей ноге. Рядышком лежал вырванный язык ирландца.

А-а! — заорала абордажная команда, когда на чужой корабль были перекинуты трапы «вороны». Команда «испанца» почти перестала стрелять в ответ. Но тут грянул залп чужих пушек. Хоть их калибр и был небольшим, но, всё равно, местами проломил наш фальшборт. Шотландец из абордажной команды схватился за свой живот, который насквозь проткнула огромная щепка. Когда у него изо рта пошла кровь, то с меня словно спало оцепенение. Я вместе с другими бросился на палубу чужого корабля. Там бойцы крутились как пузырьки в кружке с наливаемым пивом. Разобрать где свой где чужой было можно только интуитивно. Я на автомате отражал и наносил удары. Выстрелил из одного пистоля. Выстрелил из второго. И вдруг резко всё закончилось. Противник убежал в трюм и наши не нашли ничего умнее, чем поджечь паклю и бросать в открытый люк. Когда снизу повалил дым, то испанцы, кашляя, стали вылезать с поднятыми руками. Их оказалось не так много. Часть была убита и ранена картечью, а часть полегла сражаясь в рукопашную. Думаю, что испанцы не ожидали нападения в этом уголке Земли. Поэтому и в команде было мало солдат.

Нашёл на нашей палубе Киру и Виктора. Они заряжали мушкеты во время боя и подавали Степану, который стрелял по врагам. Кира была забрызгана кровью и от неё пахло жженой серой, как от дьяволицы. А она улыбалась и строила мне рожи. Вот такая у меня сестра.

Место действия: Москва.

Время действия: июнь 1602 года.

Иван Никитич Романов, по прозванию Каша — сын Никиты Романовича Захарьина-Юрьева, младший брат патриарха Филарета и дядя первого царя из рода Романовых Михаила Фёдоровича.

Власть должна деньги приносить, а деньги должны помогать за власть бороться. Иван Никитич Романов — шурич предыдущего царя из рода Рюриковичей и сын знатнейшего боярина Никиты Романовича Захарьина-Юрьева сидел в углу на лавке покрытой медвежьей шкурой и перебирал в руке чётки. Думу думал. Дума простая, как отомстить Бориске Годунову, и как самому во власти оказаться или как можно ближе к ней.

Появится новый царь на Москве, и что он сделает в первую очередь? Конечно начнет своим верным слугам — первейшим боярам вотчины раздавать и новые в Сибири, откуда поток мягкой рухляди идёт и старые здесь, в обжитых давно землях. Откуда возьмутся? Так бояре, что сейчас Бориску поддерживают будут головы лишены, али как они с братьями в ссылку отправлены. А вотчины у них отобраны.

Вот те вотчины новый государь и будет раздавать. И среди них родичи Годунова в первую очередь будут лишены землицы и людишек. Той самой землицы, что у них с братьями этот выскочка отобрал.

(примечание автора: Почему Захарьевы-Юрьевы вдруг в Романовых превратились? В те времена мало у кого была настоящая фамилия, переходящая из поколения в поколение. И потомки Андрея Кобылы, который служил у великого князя Семёна Гордого в 1347 году стали Захарьвыми-Юрьевыми должно быть потому, что были в их роду прославившиеся Захарии и Юрии. Средний сын Захария — Юрий, был воеводой при Иване III. А вот Романовыми они стали в честь одного из его сыновей, окольничего Романа Юрьевича. Дочь Романа Юрьевича Анастасия стала женой Ивана IV Грозного.)

Чётки были холодные. Да всё вокруг было холодным. Лето в этом году не пришло. Сначала дождливая весна была, а потом сразу не менее дождливое и холодное лето. Да ещё заморозок в начале июня, что срубил и так не особо желающие вылезать из холодной земли ростки пшеницы и ржи. Точно голод теперь будет на Руси.

И в голоде сём виноват узурпатор Борька Годунов. Они Романовы не меньше его прав на престол имеют. Раз уж ветвь Рюрика пресеклась. Бориска шурин царёв, так и Они Иван Никитич и брат его Фёдор — сыновья шурина. Царица Анастасия тётка им.

Мысль бывшего узника вильнула в прошлое, только третьего дни вернулся он в Москву из Пелыма, где его вместе с братом Василием держали прикованными к стене цепями. А чтобы они не могли подходить друг к другу, их держали прикованными к стене, в разных углах избы.

Эх, хорошо хоть отец их Никита Романович не дожил до позора такого. Он прославился во время Ливонской войны как лучший полководец и храбрый воин, дослужился до боярского чина и был одним из близких соратников Ивана Грозного, а затем и Фёдора Иоанновича. Семь сыновей и пять дочерей было у отца.

А теперь почти все его братья мертвы. Василий умер в Пелыме от простуды на его глазах. И только Фёдор ещё жив. Фёдор Никитич, как старший из братьев, и опалу принял великую. Он был насильно пострижен в монахи с именем Филарет и отправлен в Антониев Сийский монастырь в Архангельском уезде. Такая же участь постигла и его жену Ксению Ивановну Шустову. Бедную хохотушку Ксению постригли в монахини под именем Марфа и сослали в Толвуйский погост в Заонежье. Их малолетних детей — Елену и Михаила — увезли в тюрьму на Белоозере.

Понять Бориса Иван Никитич мог. Народ из-за надвигающегося голода и мора ропщет. Слухи распускают кликуши, что это кара небесная за жестокость Бориса. Вот и пришлось ему одного из братьев Романовых приблизить из ссылки. Вот, дескать, простил покусителя и отравителя. Вора простил Ваньку Романова.

Ничего, посмотрим теперь чья возьмёт. Всё громче слухи на Москве про то, что царевич Димитрий жив и поболее самозванца Бориски достоин сидеть на отцовом престоле.

Место действия: литовский городок Брагин на границе с Русским царством.

Время действия: июнь 1602 года.

Дмитрий Стара, новоявленный российский царевич.

Литовский православный магнат Адам Вишневецкий был последним — третьим в череде получателей письма с моей историей. Он тоже был не в восторге от предложения иезуитов помочь мне. Пан Адам взял паузу и отправил меня в своё приграничное имение с группой крепостных крестьян. Те, оказались русскими полоняниками из разных волостей. Когда среди них прошёл слух о том, кто я, то на одной из днёвок ко мне подошла толпа этих русских. Я аж сжался от неожиданности. Чего они хотят от меня? Хома, хотел кликнуть стражу, но я остановил.