Смута
Шрифт:
– Грабь награбленное, не позволим чужеземцам вывезти русское достояние!
– возопил Ванька.
– Примерно так. А командовать этим отрядом предлагаю назначить этого баламута, - и я указал на младшего брата.
– Он хоть и шебутной, но вояка неплохой, это я точно знаю, судя по тем местам, где ему пришлось побывать и вернуться живым. И людей бережёт. Этот отряд будет уничтожать поляков и прочую мерзость, защищать город от набегов бандитов, обеспечивать нас продовольствием и трофеями, реализация которых позволит получить деньги, порох и оружие. И кроме того, в составе такого отряда смогут пройти
– Артиллеристы, Сталин дал приказ, артиллеристы, зовёт Отчизна нас, - не смог не оставить за собой последнее слово Ваньша.
– Что касается людей, то их надо искать. Причём нужны не только военные, но и обычные крестьяне, ведь там придётся начинать всё с нуля, пахать и сеять зерно, растить скотину, строить дома. По моим очень грубым прикидкам, по первоначалу должно быть не менее двухсот человек, а скорее всего, потребуется гораздо больше. И их придётся искать здесь, приглашать с собой. Учитывая, что сейчас война и вокруг полный беспредел и безвластие, думаю, найти желающих избавиться от подобного будет не очень сложно.
– С этим понятно, - сказал Никита Романович.
– Вполне разумно, мне кажется, должно получиться. А что с остальным?
– Я не сказал ещё об одном - о времени, необходимом на подготовку. По моим оценкам, на это потребуется не менее года, а то и двух. И в первую очередь оно уйдёт на подготовку морской части нашего переселения и доведения до нужных требований трофейного оружия. Что касается кораблей, то тебе и карты в руки, Никита Романович. Сам понимаешь, нам надо будет перебраться через Атлантику, и что для этого потребуется, тебе лучше знать.
Единственное, что могу сказать - на Севере, в Архангельске и Холмогорах, строили морские кочи, способные перевозить до сорока человек. На этих кочах поморы ходили вдоль всего северного побережья, добирались до Груманта (Шпицбергена). А оттуда совсем недалеко до Гренландии, от неё, думаю, можно будет пройти до Северной Америки, а потом вдоль всего побережья спуститься до Карибского моря.
– Ишь ты, какой шустрый, уже и по морю дорогу проложил, - ответил мне Никита Романович.
– Это только предложение, а как добираться, тебе виднее. Могу только сказать, что у нас есть один дизель, и один корабль может быть моторным. Остальные будут парусные.
– А где ты соляры столько возьмешь?
– Биодизель будем делать, технология известная и простая, в наше время его можно было получить в любом хозяйстве, используя масло или любой жир.
– Ну-у-у, вариант, - протянул Трубецкой.
– Вот тебе, Никита Романович, придётся зимой отправиться в Архангельск и организовать там строительство необходимых нам кораблей. Или это будут морские кочи, или ты предложишь другой проект - тебе решать. Мы здесь начнём готовить оружие, припасы, топливо, добывать деньги, собирать людей и всё необходимое для похода, а ты займешься строительством кораблей для перехода через Атлантику и набором экипажей.
В дальнейшем эти суда пригодятся нам для борьбы с пиратами, ведь мы идём в места, где они чувствуют себя полными хозяевами. Так что нужно будет подумать и о соответствующем вооружении.
– Пятнадцать человек на сундук мертвеца. Й-охо-хо и бутылка рома, - не мог Ваньша упустить такого момента для своих комментариев.
–
– А оружие надо переделывать. И здесь я надеюсь на наших механиков, Григория Петровича и Семёна Васильевича, а также Бориса Михайловича. Не можем мы воевать с фитильными карамультуками. Нужны нормальные ружья и пушки. Но это отдельный разговор. Вот вкратце те мысли, что появились у меня по нашему выживанию тут. Да, думаю, одной Миссисипи не стоит ограничиваться, в зависимости от возможностей стоит подумать и о Западном побережье Америки, Гавайях, Аляске и Сахалине с Амуром. Но это план максимум.
– Да, Фёдорыч, масштабно мыслишь, - произнёс Трубецкой.
– Подобная возможность бывает только раз в жизни, Никита Романович. И раз мы попали в такие условия, то надо ситуацию использовать по полной.
– Что я могу тебе сказать? Слишком много вопросов, на которые пока нет ответа. Думать надо. Как вы считаете, люди?
– обратился Трубецкой к окружающим.
– Подумаем над предложением Фёдорыча?
– Конечно, надо подумать, нельзя с кондачка решать, - раздались возгласы с разных сторон.
– Вы думайте, обсуждайте, только не забывайте, что сейчас здесь идёт гражданская война и осуществляется интервенция. И думайте не только о себе, но и о своих даже не детях, а внуках и правнуках, в каком мире и как они будут жить, - ответил я.
– А пока извините, мне надо с нашими военспецами обсудить, как нам защитить город и что предложить местным. Так что думаю, как минимум до завтра у вас время есть, тогда мы и продолжим рассмотрение моего проекта.
Глава 5
Мишаня, - обратился ко мне Лёва после того, как мы попили травяного отвара, закончив обсуждение проекта по переселению на Миссисипи.
– А что будем по оружию делать? Да и обсудить надо, как город защищать, как-никак люди нам поверили и доверили свою жизнь.
– А вот сейчас и обсудим. Ваньша, организуй нам ещё одно собрание, там должны быть вы оба, Шаховский Григорий Петрович, Головин Иван Васильевич, Лыков Борис Михайлович, Голицын Иван Васильевич. Ну и Воротынского Ивана Михайловича с Трубецким Никитой Романовичем пригласи.
– Понял, сейчас всех соберу, - ответил он, удаляясь и тихонько при этом напевая: - дан приказ ему на запад, ей в другую сторону...
– Приструнил бы ты его немного, Мишаня, он только тебя может послушаться.
– Ничего, Лёва, сам знаешь, если Ванька балагурит и куролесит, то всё нормально. Страшно будет, если молчать начнёт и замкнётся в себе.
– Знаю, поэтому и не говорю ничего, так всем спокойней будет.
– Расскажу я тебе одну историю. Мне как-то подвернулась командировка в город N-ск, а там Ванькина бригада стояла. Ну я и согласился, думал, с братом побуду, поговорим, пообщаемся. Приехал, а он сам только что из командировки вернулся, половину личного состава своего отряда потерял, но остальных вытянул. Сам весь черный, и молчит. Оказалось, что какой-то столичный хлыщ отменил уже начатую операцию, причём они своё дело сделали и должны были возвращаться. А их там бросили.