Смутное время. Рассказы о русских царях и самозванцах начала XVII века
Шрифт:
– Присягаю, – давали клятву в Ельце.
– Присягаю, – давали клятву в Ливнах.
– Клянусь, клянусь, клянусь, – присягали воеводы в Осколе, Валуйках, Белгороде, в других городах и селениях.
Кромы. Небольшая степная крепость. Здесь, возле Кром, собрались теперь войска. Здесь готовилась новая битва.
Кромы были в руках восставших. Атаковали московские воеводы Кромы и раз, и два. Бросали ратников в жаркие схватки. Наносили удары с разных сторон. Однако держались Кромы.
Несколько недель продолжались бои за город. Не смогли
Весной среди осаждавших вспыхнула эпидемия дизентерии. Воины хватались за животы. Начались кровавые поносы. Многие умирали.
– Животами ратные люди страдают, – докладывали воеводы в Москву.
Приезжали лекари. Привозили разные лекарства. Однако эпидемия продолжалась.
В царских войсках начался ропот. Многие уходили, покидали свои полки. В боях наступило затишье.
Стоят приверженцы Лжедмитрия в Кромах. Стоят сторонники царя Бориса Годунова вокруг Кром.
Притихло всё в округе.
Ждут.
Долгим ли будет ожидание?
Хороводы водят
К концу своего царствования Борис Годунов стал верить в разные приметы, предсказания, прорицания.
То следует за ним чуть ли не по пятам юродивый Агапка. То появятся возле царя какие-то колдуны-чужестранцы. То свои ведуны и ведуньи вокруг государя чуть ли не хороводы водят.
Пронеслась как-то над Москвой ярким огнём комета. Хвостом в небесах тряхнула. Побледнел Борис Годунов. Застыл у окна.
– К недоброму!
Жила в Москве известная ворожея Олёна.
– Позвать! – приказал царь Борис.
Наговорила Олёна Борису Годунову всякого, а главное, зашептала:
– Конец твой, государь, недалёкий вижу. Конец, государь.
Зло глянул Борис Годунов на Олёну:
– Брысь!
Изменился царь Борис. Остыл к делам государственным. То запрётся отшельником в кремлёвском дворце, молчит, молчит. То вдруг ни с того ни с сего расплачется.
Силы его таяли.
< image l:href="#"/>Наступило 13 апреля 1605 года. Приближался час обеда. Борис Годунов любил плотно покушать. Сытно поел он и в этот день.
По обыкновению, в часы обеда при царе Борисе находились врачи.
Закончил царь Борис трапезу. Врачи разъехались по домам.
Однако вскоре Борис Годунов почувствовал себя плохо. Он прошёл в спальные покои и лёг в постель. Засуетились приближённые.
– Лекарей!
– Лекарей!
Вскоре у Годунова отнялась речь. Лежал он, уставив глаза в потолок. Может, в эти минуты слова Олёнины вспоминал, а может, царю мерещился огненный хвост кометы.
Когда лекари явились, царь Борис был уже мёртв.
– Помер. Бориска помер! – загнусавил юродивый Агапка.
– Цыц, сатана! – прикрикнул кто-то из приближённых царя и выпроводил Агапку из покоев.
Измена под Кромами
– Бориска помер!
– Бориска
Весть мигом разлетелась по Путивлю в ставке Лжедмитрия.
– Бориска помер!
Весть принёс сын боярский Абрам Бахметьев. Был Бахметьев под Кромами. Там и узнал о кончине царя Бориса.
Принёс Бахметьев и другое известие.
– В войсках государевых великое смятение, – говорил Бахметьев. – Аки волны колышутся настроения.
После смерти Бориса Годунова на русский престол был провозглашён его сын Фёдор.
Было Фёдору шестнадцать лет.
По всей Руси начали присягать новому царю. Приехали из Москвы чины принимать присягу и у тех, кто был под Кромами.
Однако единого мнения в царском войске не было. Далеко не все ратники хотели служить царю Фёдору Борисовичу. Ещё больше людей потянулось теперь к Лжедмитрию.
Среди войск началось брожение.
– Да хранит Бог нашего царя Фёдора Борисовича! – кричали одни.
– Да хранит Бог Дмитрия! – кричали другие.
Заметался Епишка Дно. К кому податься? К кому примкнуть?
И тут кричат. И там кричат. Голова кругом.
У Степана Большого спросил. За кого Степан? За Фёдора? За Дмитрия?
У Калины Гнезда спросил. За кого Калина? За Дмитрия? За Фёдора?
И Калина, и Степан были за Дмитрия. Решил за Дмитрия быть и Епишка.
Большинство царских ратников прокричали за Дмитрия. Нарушило войско под Кромами клятву свою Годуновым. Побратались, объединились те, кто был в Кромах, и те, кто штурмовал непокорные Кромы.
Донесли в Москву царю Фёдору Борисовичу:
– Государь, измена под Кромами. Побратались с ворами ратники.
Те из бояр, воевод и рядовых людей, кто остался верен Фёдору Годунову, бежали из Кром в Москву.
Бежит средь полей дорога
Май. Весна. Молодая зелень в полях проклюнулась. Бежит средь полей дорога.
Верхом на коне едет «царевич Дмитрий».
Окружают его приближённые. Среди них изменившие Годуновым князья и бояре Масальские, Татев, Лыков, другие. Предводители пришедших из Речи Посполитой польских конных отрядов. Атаманы примкнувших к самозванцу донских казачьих сотен.
Идёт Лжедмитрий со своим войском на Москву. Открывают русские города перед ним ворота.
– Ура! Государю настоящему – ура! – кричат орловские жители.
Машет Лжедмитрий рукой горожанам. Важно сидит в седле.
– Ура! Государю настоящему – ура! – кричат жители города Мцёнска.
Машет Лжедмитрий рукой горожанам. Конь, как пава, ступает.
– Ура! Государю настоящему – ура! – кричат жители города Плавска.
Машет Лжедмитрий рукой горожанам. А сердце – уже в Москве. Вот он, чудесный миг! Вот он, желанный час!