Смутьян

Безрукова Елена

–  Что ты сказала?
– синие глаза уставились на меня.

–  Уеду, говорю, лучше. Ну зачем тебе эти скандалы с мамой? Она не поймет нас никогда. Найдёшь себе другую, хорошую, не такую, как я.

–  Нет, - отрезал он.
– Никуда ты не поедешь. Ты любишь меня, и мне плевать, как весь мир отнесётся к нашим отношениям. Теперь я убедился в том, что нужен тебе. Значит, не оставлю в покое. Уедешь - найду после тюрьмы. Выйдешь замуж - ещё раз отберу у другого. Ты только моя.

Синие глаза горели при этих словах. Эта страсть и одержимость всегда меня пугала, но вместе с тем я понимала, что меня, наверное, никто и никогда так не любил как Вадим. Ну куда я от него денусь? Я не смогу…

Даже ради его мамы.

–  Ты не бросишь меня, Алинка?
– прижал меня к себе парень.

–  Нет, - покачала головой я.
– Я останусь. До суда точно.

–  И после суда оставайся. Машину я выставил на продажу, а дом пусть остаётся. Живи здесь, нечего тебе по съёмным хибарам скитаться. Мой дом - теперь твой. Просто дождись, и будем мы счастливы, наконец.

–  Я подумаю. Хотела уехать в Астрахань.

–  Нет. Там тебе будет тяжело одной. Оставайся.

Мы ещё долго спорили, но в итоге я сдалась. Лучше жить здесь, чем что-то снимать и скитаться по чужим квартирам. Работу только искать опять здесь, но это вопрос решаемый. Страшно пересечься со старыми знакомыми, ведь будут шипеть как змеи за спиной, страшно, что решат на суде…

Но будет как будет, мы-то что можем сделать? Люди все подневольные. Вадим во всём сознался, и дело обещали довести до суда очень скоро, потому что все материалы на руках, никто ни от чего не открещивается. Что ж, это мужской поступок. Наделал дел - отвечай. Я горжусь им, что не стал бояться, юлить, и раз уж понял, что на откуп денег нет, стоически принимает возможное наказание.

В полицию сообщили о происшествии медики. Виталик не стал отрицать факт избиения и дал показания против Вадима. Возможно, сам бы он не стал заявлять на бывшего друга, об этом история умалчивает.

Не могу его за это судить, Вадим перестарался, и я не стану его оправдывать. Нападать с кастетом было подло. Остаётся лишь ждать приговора и надеяться на лучшее.

61.

Сутки до суда

Алина

Прошло уже три недели. Виталик заявление не забрал, да я и не ждала от него этого. Не могу сказать, что Вадим не виноват. Чтобы его бывший друг не сделал, нельзя так нападать из-за угла, да ещё с кастетом. В то же время и Вадика не виню. Нельзя ругать мужчину за то, что он мужчина. Он защищал меня и мою честь. Конечно, я желала, чтобы всё обошлось малой кровью для нас, но тут уже не мы решаем, а завтрашний суд. Из общения с адвокатом мы поняли, что наказания полностью или хотя бы в виде условного Вадиму избежать не удастся, учитывая все те факторы, которые парень называл и мне: не первый привод, кастет, сознание в преступлении.

Виталик поправился, его выписали. Я не просила его забрать заявление. Но просила Алла. Но даже её Виталий слушать не стал и давил на своё. Причины для полиции были более чем прозрачные: не поделили девушку, которая к тому же официально была женой потерпевшего. Всё ясно, тут и обсуждать нечего. И даже мои попытки рассказать о некрасивом поведении Витали перед самом разрывом ни к чему не привели. Я решилась и рассказала, но услышала только: «Девочка, а кроме слов у тебя что-то есть?
– shy; shy; спросил следователь.
– Твои слова мы не пришьём к делу. Тем более, Виталий твой муж. Такие дела вообще не раскрываются, только процесс затянет. Дубровину твоему адвокат собьёт срок, да потом заявление подаст на условно досрочное освобождение, если как умный будет себя вести на зоне. Статья у него вовсе не страшная, парень не тюфяк и не терпила, никто там ему ничего плохого не сделает. Можем, конечно, сейчас от тебя принять заявление на

Виталия. Только времени сколько прошло? На тебе ни ссадины, ни справки от гинеколога. Просто воздух, а не заявление. Если не докажешь ничего, твоему Вадиму только хуже будет. Будешь писать?»

Я отказалась. Не знаю точно, могла ли я сделать этим хуже Вадиму, но даже проверять бы не рискнула. Парень поддержал моё решение, и вместе мы решили оставить всё как есть. Все надежды мы возложили на адвоката. Попался довольно умный и опытный, уже немолодой. Есть шансы получить самое лёгкое из возможных вариантов наказание. Вадик продал машину и оплатил услуги адвоката сам, не требуя ничего с матери. Оставшееся от продажи отдал ей и мне, чтобы на передачи и поездки к нему всегда были деньги.

Я устроилась работать в магазинчик канцтоваров. Пока мне не удалось найти ничего по профессии, но это дело поправимое. Всё же лучше, чем вообще ничего. Вадим тоже дорабатывал последние дни перед увольнением. Узнав о том, что у него будет суд по уголовному делу, работодатель попросил его тихо уйти, и парень не стал спорить. Прекрасно понимает, что даже условка - это огромное пятно на репутации, и далеко не каждый захочет иметь с ним дело.

Алла к нам в дом не приходит. Вадим общается с ней только на её территории, куда меня по понятным причинам не зовут. Что ж…так и для моей нервной системы лучше. Если так вышло, что с матерью моего любимого парня мы враги - то лучше тогда не пересекаться… Надеюсь, что когда-нибудь женщина остынет. Может быть, мы поженимся, родим малыша, и она станет, наконец, относится к нашей любви серьёзно. Алла до сих пор не верит в мою искренность, как и в чувства к её сыну.

Эти три недели были сложными и нервными для всех. Постоянное общение со следователем или адвокатом, бесконечный поиск информации в интернете и чтение различных статей, чтобы нам тоже понимать чётко, о чём будет идти речь в зале суда. Мы все трое очень устали от всего этого, но самое сложное было впереди - суд и возможное заключение Вадима.

Но этот процесс уже необратим, а время несётся как сумасшедшее, не щадя нас. И вот уже остались ровно сутки до того, как Вадима прямо из зала могут забрать под стражу. Это очень страшно, но сделать я ничего не могу. Чтобы не нервировать лишний раз Вадика, старалась плакать только наедине с собой - пока он спит, в душе или в обед на работе. Просто не могу и всё. Понимаю, что рыдать бессмысленно, а вот рыдается, и всё тут!

Заканчивала последние дела по магазину, когда в дверь постучали три раза. Это Вадим. Только он так стучит. Пришёл, чтобы мы вместе пошли в магазин, накупили каких-нибудь вкусняешек, а потом отправились домой. Наш магазин закрылся полчаса назад. Ещё тридцать минут я привожу его в порядок для следующего дня - снимаю кассу, убираюсь на рабочем столе, проверяю ещё раз всё ли на месте на витринах.

Улыбаясь, повернула ключ в замке и впустила Вадима. Закрыла дверь обратно.

–  Привет, - тоже улыбался он.

–  Привет, мой хороший - поднялась на мыски и поцеловала его в щетинистую щёку.
– Я сейчас досчитаю тут немного, и пойдём. Посиди пока, не сбивай меня.

–  Может, помочь?
– предложил он, присаживаясь на край стола.

–  Поможешь, если помолчишь.

Не люблю, когда в таких делах кто-то пытается помочь. Лучше сосредоточится и всё сделать самой, тем более, что я совсем немного не успела до его прихода.

–  Всё, - защёлкала мышью и выключила компьютер.

Встала и потянулась, разминая затёкшую от долгого сидения спину. В этом магазине был куда более суровый график работы, чем в агентстве по рекламе, и я заметно уставала. Не привыкла, наверное, ещё. Каждый вечер как варёный пельмень потом дома…