Смятение, верность, возрождение

Ткаченко Альфира Федоровна

Когда собирались, вою было. Бабы в плачь, пустились, дети орут. На телеги баб посадили и погнали в далёкий край. Так и ехали вёрст немало до далёкой и незнакомой Сибири. Каторжане – заключенные за телегами шли в кандалы заточенные. Бабы на телегах воют, о жизни на родных местах…

 … Вот

смотри, что Саркина дочь принесла. Нас что, теперь опять ссылать куда надо? И так тревожно с этой властью-то. Коммунисты дерутся не понятно с кем. Между своими. Глядишь, и зарежут, кого ещё или пристрелят, не дай аллаху. Хоть аллаха не поминай вовсе. Сразу в экстремисты засунули. На старости лет-то, – вздыхали старые бабки, сидя у Марзии и о новостях, принесённых Саркиной дочерью, рассуждали. 

 – А что, мы теперь не татары, что ли? А кто мы? Русские, что ли? Вот и дожили до новых времён. Теперь в церковь ходить нам что ли? А мечеть-то кому строили? А, это Шакировы булгары. А мы нет. Мы татары. Вот твоя, Саркина дочь, и пусть в церковь ходит. А мы по-старому, в мечеть. Мы ведь всё равно в доме молимся.

 – Это же надо же, как давят на нас. Чуть что в Чечне или где забунтуют исламисты, так всех в одну кашу сваливают. Мы ведь не в Чечне. Вон смотри ты, Джихад какой-то придумали. А нам разве война нужна. Нас-то, что к китайцам отправят теперь, что ли?

Судили старые татары о своих бедах, поговаривали о том и о сём. Мечутся между русскими и не русскими, всем как будто, дорогу переехали… 

 – Сколько лет жили, и жили бы себе. А что, в Казани-то, как? Татар ещё не кончают. 

 – Так ведь, говорят в Казани – то и пишут учёные всё про это. Возрождать Булгарию хотят. Не дают нашему татарину спокойно жить-то…

 … – А что, и Магрифа была с ними, на телегах-то? – Рая посмотрела на ани и ничего не сказала. Она уже устала от постоянных расспросов Саркиной

дочери о давно ушедших годах.

Хотя возрастом была чуть старше Аллы. Стояла и смотрела на неё, во дворе. И её взгляд как бы говорил: »Ну, ещё что, придёшь и скажешь, нам?»

Алла стояла и рассказывала-спрашивала старую оби о своей родне, о каком-то типе лица. 

 – Мы все не татары, – говорила Алла, – Я начала смотреть по интернету о татарах. Как они жили, кто они, меня заинтересовала одежда на Магрифе. Она же ведь одевалась как дворянские особы в начале 20 века. И вот нашла. А я и тогда говорила, что на Волге живут булгары. И это правда. А мы получается не татары. Так как мы не похожи на татар. Я не смотрю на тех из моих родственников, которые родились уже в смешанных браках. С русскими. Магрифа ведь родилась в 1894 году. Она не похожа на татарку вообще. Может быть, она и правильно делала, что вела себя словно светская дама из дворянской семьи. Носила она жемчуг, ожерелье. Сейчас такая нить жемчуга стоит очень дорого, почти полмиллиона рублей и носят её на манер Королевы Англии Виктории. То есть викторианская эпоха. А у Магрифы все украшения были подобно светским дамам. Ну, она и была женою начальника Бодайбинских приисков. Жаль, конечно, что не приехал он за нею. Гордая и сама, не подала знака внимания его предвзятости к ней. Она же красивая была. Вот, я и говорю, мы похожи по типу лица, на понтийский тип. А этот тип вышел от скифов, или готов с Причерноморья. Вот отсюда и мы. У нас даже имена, Зигфрид, Рафаил, Равиль, Альфира и другие по происхождению от готов. Это чистые готские имена. Я написала всё на сайте на своей страничке, на проза.ру. Теперь все знают, кто мы и как состоим в родстве. Кто с кем родственник и как мы переплетаемся с Чемодановой тётей Розой и Валишиной тётей Флюрой. А вы, что, ругались-то, почему тогда? Когда я ходила к Шакировым. Ведь мы родня, кровная. Ну, только не татары мы. Да и Неля Бубнова мне сказала, что мы не татары.