Смысл жизни
Шрифт:
Муза Д. [43].
Смысложизненная проблематика – это та, которая вырывает людей из животного мира и позволяет говорить, об их, людской, особенности бытия. Бытия в горизонте смысла, в фокусе „истины бытия“. Всякая человеческая душа, согласно австрийскому психологу Б. Франклу, вообще устремлена к смыслу, даже в тех случаях, где его, как кажется, нет. Из чего же складывается проблематика смысла, хотя бы в первом приближении?
Человек способен задавать себе следующие вопросы: Какое его место и предназначение? Какой путь предпочесть из всех возможных жизненных путей? Даст ли избранный путь искомый смысл, одарит ли счастьем? Как соотносится жизнь и смерть, и можно ли говорить о кристаллизации смысла перед лицом все пожирающей смерти? Есть ли жизнь вечная и кто ее достоин? Подобные вопросы, сводимые к более простому: „Для чего жить?“ („Во имя чего я живу?“) – норма человеческой
В общем курсе философии рассматриваются концепции смысла жизни, выводимые из самых широких мировоззренческих контекстов. Например, дана религиозная концепция, где утверждалась идея смысла, стоящего по ту сторону реальности, исходящая от Бога или Абсолюта. Человек, дабы приобщиться к смыслу, обязан осуществить трансценденцию в указанном направлении (Царства Божьего, нирваны и т. д.). Во-вторых, в секулярно-гуманистических концепциях утверждалась способность человека постепенно устроить гармоничный мир (на началах добра и справедливости) для себя и себе подобных. Ориентируясь на конечную цель – совершенства, могущества и всеобщего счастья, люди усматривают в прогрессивном движении к ней реальный смысл. Но эту концепцию можно считать ограниченной, поскольку прошлое и настоящее выступает материалом для „лепки“ светлого будущего. Серьезная критика прогрессивного смысла жизни привела к появлению следующей концепции – концепции актуального смысла. Ее сторонники настаивают на том, что смысл не выводим ни из прошлого, ни из будущего. Жизнь вообще не имеет раз и навсегда заданного смысла. Человек в моменте настоящего полагает (творит) смыслы и, следовательно, раскрывает самого себя (свою человеческую сущность). Наконец, некоторые авторы (например, атеистические экзистенциалисты) предлагают видеть в жизни полную бессмыслицу, абсурд, болезненный бред вида homo sapiens. Последняя концепция разрабатывается и сейчас, в связи с теорией симулякров и практикой массовой манипуляции человеческим сознанием.
Человек здесь получает (помимо своей воли) символическое удовлетворение от чего-либо: политики, образования, искусства, еды, развлечений, т. е. питается прогрессирующей иллюзией смыслов, создаваемых современной массовой культурой.
Когда мы говорим об этическом понимании проблемы смысла жизни, необходим шаг в сторону общего тезиса: смысл жизни в этическом измерении – это полная индивидуальная реализация человеком универсальной связи бытия, выявление вечного – во временном. Для обретения индивидуального смысла жизни, который требует максимальной активности человека при его создании, осуществим на двух уровнях: мировоззренческом и социальном. На мировоззренческом уровне закладываются (всем идейным арсеналом эпохи, в которой живет индивид, культурой, органичной ему, национальными обычаями и традициями) фундаментальные идеи и принципы, ценности и идеалы. Их иерархия не может быть произвольно нарушена человеком, хотя они могут быть переосмыслены в свете уникального опыта личности, в фокусе реализуемой жизненной программы. Здесь находят свое место не столько физические законы и константы, сколько фундаментальные представления о добре и зле, справедливости и несправедливости, долге и чести и проч. Крупными мазками на этом полотне прорисована собственно гуманитарная специфика: о месте и назначении человека в мироздании, о счастье и свободе, о дружбе и любви… Помимо этого, в мировоззрении индивида „прописаны“ оптимизм и пессимизм как смыслоулавливающие фильтры, один из которых связан с жизнеутверждением, другой, – с сомнением или отрицанием жизни и ее смысла.
В свою очередь, этот уровень спроецирован на плоскость реальных социальных отношений и находит свой выход в конкретике любых поступков и отношений. Социальный уровень задан всей фактурой социального окружения индивида, смысловыми интенциями (потребностями, интересами и ценностями) социальных групп, классов, коллег, родственников, друзей и т. д. Он конституируется не только в борьбе мнений, но и в осмысленном, социально-значимом поведении индивида как работника, защитника Родины, семьянина, отца (матери) и проч.
Теперь остановимся на существующих вариантах этического понимания смысла жизни. В типологии, предложенной В. Г. Немировским, учтена доминирующая в мировоззренческой культуре личности, ценность (=смысл). Так, придерживаясь творчески-альтруистической позиции, люди движимы бескорыстной заботой об общем благе, о счастье других. Смысл здесь спроецирован либо на возможные продукты нынешних творческих усилий человека; либо на культурное творчество; либо на воспитание детей и внуков, которые станут продолжателями позитивных начинаний. К этой концепции примыкает т. н. игровая концепция смысла, которая получила популярность после работы голландского культуролога Й. Хейзинги – „Homo ludens“ (человек играющий). Эта концепция предусматривает индивидуальное и групповое развитие в рамках игровой
Лидерская концепция смысла жизни основывается на желании человека быть подлинным субъектом власти, повелевать и наказывать, навязывать свою волю подчиненным и строго спрашивать ее исполнения. Правда, современный тип лидера должен учитывать в работе массу факторов: от психологии подчиненных – до „слабых мест“ у конкурентов. Это не делает концепцию ущербной, но люди стремятся оптимизировать соотношение сил, – в реальной политической, производственной, семейной жизни.
Сторонники гедонистической концепции, что видно из определения, сориентированы на получение удовольствий, связывая с ними смысл жизни. Их девиз: „Лови каждый миг бытия“ – хорошо известен. Дело не так худо, если человек, овладев в совершенстве искусством бильярдной игры, не знает себе равных. Хуже, когда игра существует не ради нее самой, а ради денег, наживы, перерастая в ни чем не утолимую страсть. Современное общество, как никакое другое, дает серьезную пищу для размышлений, именно потому, что оно культивирует в людях низменные гедонистические страсти. Алкоголь, наркотики, коллекционирование ненужных вещей, „ночные клубы“ – далеко не полный перечень развлечений, в рамках которых „свободная“ личность находит „смысл“.
Этой концепции противостоит аскетическая (в религиозном и светском вариантах) концепция. Ее адепты, напротив, всячески ограничивают в себе „темное“ природное начало, подчиняя его духовно-нравственным принципам, и шире – совершенствованию своих психо-физических кондиций. Разумеется, эта концепция не имеет широкого распространения, в силу повышенных требований к человеку.
Разговор о смысле жизни будет неполон, если обойти вниманием проблему соотношения жизни и смерти. В категории „смерть“ фиксируется момент прекращения жизни, ее угасание. Поскольку человек, в отличие от других живых существ, сознает свою смертность, она выступает для него как конструктивный момент его жизни и мироотношения. Например, немецкий философ М. Хайдеггер считал, что „бытие-к-смерти“, „бытие-к-концу“ является определяющей нынешнюю жизнь человека интенцией.
Более того, время идет к нам из будущего, приближая точку смерти к нашей жизненной актуальности. Но так было не всегда. Как показал Ф. Арьес, представление о смерти (по крайней мере в европейской культуре) прошло длительную эволюцию и насчитывает пять этапов: от т. н. „прирученной“ смерти в Древнем Египте – до „перевернутой смерти“ в современном обществе. Важно и другое: смерть позволяет четче выявиться самосознанию индивида; усилить/ослабить веру в потусторонний мир; быть заслоном от дикой (непознанной) природы; акцентировать внимание на зле; найти точку опоры для этой – земной – жизни в Царствии небесном.
Вместе с тем, проблема смысла жизни должна иметь конкретное решение для всякого человека. В русской философии мы находим конструктивный вариант, преодолевающий дихотомию временного и вечного, эмпирического и трансцендентального. Так, С. Л. Франк показал, что человек – двуединое, природное и сверхприродное существо, а кн. Е. П. Трубецкой сформулировал идею о совпадении смысла-истины со смыслом-целью жизни. К сожалению, люди видят их раздельными и поэтому живут ради средств жизни, игнорируя цели. Добывание средств, как о том свидетельствует трагедия западной культуры, ведет к дурной бесконечности, в то время как соподчинение средств сверхэмпирической цели – единению людей в Боге, – делает жизнь нравственно оправданной.
Осипов А. [48].
Проблема смысла жизни – это проблема искомого идеала или истины. Её пониманием определяется цель, направление и характер всей деятельности человека. Однако само решение вопроса, если говорить по существу, обусловлено экзистенциально-личностной установкой человека: его свободой, его духовным и нравственным состоянием.
На исторической арене три основные силы претендуют на решение этого вопроса: религия, философия и наука. Кратко их ответы можно было бы выразить следующим образом. Религия, под которой подразумеваем такую законченную систему верований, где идеи Бога и вечной жизни являются центральными, видит смысл жизни в единении с Богом. Философия, в конечном счёте, – в рациональном постижении истины. Наука – в максимальном познании мира. Естественно, что каждый из этих ответов требует широкой интерпретации.