Сначала повзрослей

Малиновская Маша

Понятно же, что это квартира Германа Васильевича, и он в ней живёт. Я прекрасно это осознаю. Но всё равно дёргаюсь от неожиданности, чувствую как по спине пробегает

лёгкая дрожь. Замираю посреди прихожей, ожидая, пока он войдёт.

Герман Васильевич переступает порог, и пространства в прихожей становится как-будто бы значительно меньше.

– Чем это так охренительно пахнет? – тянет носом. – Это что… борщ?

Он произносит это так, будто обыкновенный борщ – это для него нечто невиданное.

– Да. Вы не любите? – переминаюсь с ноги на ногу.

– Я уже забыл, какой он на вкус. А в кафе сколько раз не брал, говно какое-то.

Он такой прямолинейный, что это заставляет меня усмехнуться и немного расслабиться.

– Я не знаю, какой вам нравится, сварила, какой умею. Может, этот тоже покажется… невкусным.

– Ну это вряд ли, Женя, – Герман Васильевич

устало стаскивает с плеч куртку и бросает её на вешалку. – В квартире запах такой, что слюной подавиться можно. Тут, знаешь ли, никогда вообще так не пахло.

Мне становится настолько приятно это слышать, что я не выдерживаю и опускаю глаза, ощущая, как кожу на лице начинает покалывать. Ох уж этот румянец, сколько себя помню, постоянно предавал меня, выдавая на поверхность все мои эмоции.

– Там всё на плите. Я пойду в комнату, на завтра ещё нужно подготовиться к занятиям.

– Конечно, – кивает он. – Я в душ, а потом на кухню. И, Жень, – осторожно прикасается к моему локтю, когда я, кивнув, уже собираюсь уходить. – Ты вот это всё не обязана, поняла? Только если есть время и желание. Ты тут не кухарка и не прислуга, а гостья.

– Спасибо, – киваю в ответ, а у самой начинает гореть огнём кожа в месте, где он прикоснулся.

Конец ознакомительного фрагмента.