Сначала я убью свой страх

Казанцев Кирилл

– Ты со мной возишься, как с маленькой.

– Надеюсь, ты быстро повзрослеешь. У меня нет фена. Не догадалась прихватить у Наташки?

– Догадалась. Он на дне сумки.

Пока Даша сушила волосы, Денис налил ей стопку коньяку и буквально насильно заставил проглотить его. Похоже, коньяк подействовал и взбодрил ее. В глазах не осталось и следа той поволоки безразличия и отчужденности, которая появилась еще в машине, когда она окончательно поняла, что Черемина больше нет в живых.

– Хочешь, я сделаю тебе массаж? – спросил он, когда она закончила сушить волосы и растянулась поперек широкой кровати.

– Хочу. Только сначала пойди в душ. От тебя пахнет дамскими

сигаретами и духами. Ты был сегодня с женщиной?

– Ужинал с одной дамой из прокуратуры. Надеюсь, я ее убедил…

– В чем?

– В том, что под лежачий камень вода не течет. Если она не побоится мне помочь, мы сможем обезвредить человека, приказавшего убить твоего мужа, а теперь угрожающего ей, мне и тебе.

– А она красивая?

– Красивая. Но она старше тебя и по-своему несчастна. Все, скоро приду. А ты постарайся задремать.

– Хорошо.

Однако, когда Денис вернулся, вдоволь наполоскавшись под душем, она не спала, а, подложив под спину две подушки, сидела, перелистывая комментарии к Уголовному кодексу.

– Часто перечитываешь этот бестселлер?

– По настроению. В основном, когда хочу быстро заснуть. Это чтиво начисто выбивает мозги.

Он присел рядом с ней.

Ты еще не расхотела делать массаж?

– Не-е-т…

– Тогда тебе снова придется раздеться.

Даша нехотя сняла халат и вытянулась на постели, положив руки под голову.

Денис плавными движениями прошелся по ее телу от шеи до пяток, потом снова вернулся к шее и стал тщательно ее массировать, постепенно переходя на плечи, спину и бедра. Через несколько минут кожа стала горячей от прилившей к ней крови, лицо разрумянилось, и Даша начала улыбаться, находясь в полудреме-полузабытьи. Денис перевернул ее на спину, тщательно промял расслабленные руки, погладил живот и принялся массировать бедра. Внезапно она напряглась и тихо, почти неслышно, зашептала. Денис наклонился к ней, чтобы расслышать ее шепот, а она притянула его к себе и прижала его голову к своей груди.

– Я очень боюсь остаться одна. Ты меня не бросишь?

– Глупенькая, как же я могу тебя бросить? Я из-за тебя уже столько дров наломал, что это будет выглядеть непоследовательно.

– Надеюсь, тебе не претит находиться рядом с вдовой, тело мужа которой еще не успело остыть? Я очень боюсь. Не отталкивай меня.

Денис понимал, что, будучи тенью своего мужа в течение нескольких лет, Даша уверилась в его основательности, в незыблемости каменной стены, которой он окружил ее жизнь. Его внезапная смерть нанесла страшный удар по ее психике, и теперь она инстинктивно ищет защиты у другого мужчины, готовая на все. Денис не был моралистом, его принципы касались в основном отношений между мужчинами, а женщины, особенно после неудачного опыта с Аллой, вообще выпали из его мировосприятия и рассматривались им как слабые капризные существа, с которыми иногда приятно проводить время, и только. Его отчаянное джентльменство исходило именно из таких подсознательных посылов, но это не вносило в его отношения с ними никаких моральных ограничений. У него могло быть сразу несколько любовниц, а бывали периоды, когда вообще не было ни одной, и это его нисколько не озадачивало. Он мог бы ради женщины пойти на многое. Но не ради какой-то конкретной женщины, избранной и единственной, а ради женщины вообще. Так уж он был устроен и нисколько не страдал от угрызений совести, кочуя по постелям своих пылких подруг. Просто в какой-то конкретный момент переключал в сознании невидимый тумблер, и вся его нежность и участие изливались на ту из подруг, в объятиях которой он в этот момент находился. Вот и сейчас он полностью сконцентрировался на Даше и вполне искренне готов был бороться за нее, не утруждая себя мыслями о перспективах. Для него очень важно было только одно – привести ее в чувство,

заставить сознательно относиться ко всему, что он делает для ее спасения. Это значительно облегчило бы их дальнейшие шаги по ее выезду в Канаду. Поэтому он с готовностью пошел ей навстречу и сделал все, чтобы она наутро была влюблена в него как кошка. Не глубоко и осознанно, а именно на кошачьем, физическом уровне, охотно перенося зависимость от одного мужчины на другого. Главное, не дать ей киснуть и замкнуться в себе.

Уже не в первый раз за последние дни Денис проснулся от телефонного звонка. Звонил Серьга. Денис поражался его работоспособности – никто не знал, когда он спал, ел и ел ли вообще. Однако он всегда был первым из тех, кто появлялся утром, а заканчивал работу последним.

– Что у тебя, Серый?

– Ника убили сегодня ночью.

– Кто?

– Похоже, его перехватили братки Коли Темного, когда он шел по улице в двух кварталах от объекта. Наверно, кто-то его узнал. Видно, его пытали, а потом убили и выбросили в парке Островского.

– Куда его отвезли?

– В морг Центральной.

– Я сейчас подъеду!

– Не дергайся, Дэн. Твой знакомый опер Ситник сказал, что раньше обеда там делать нечего.

– Где живут его родители? Насколько я помню, его в Омске мобилизовали, а после срочной он решил остаться здесь.

– Он не особенно распространялся на эту тему, но я знаю, что он детдомовский.

– Я позвоню Глушко, он поможет организовать все формальности и похороны.

– Что случилось? – Даша высунула нос из-под одеяла и посмотрела на него одним глазом.

– Убили Николая.

– Какого Николая?

– Который вчера кормил тебя ужином.

– О господи! Как же это? Это все из-за меня?

– Нет. Он сам выбрал эту работу и получал за нее деньги. Работа водителя намного опаснее. Просто ему не повезло. Так что не смей себя корить. Его убили по приказу твоего знакомца Коли Темного. Он искал тебя.

– Мне лучше сдаться! Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то умирал! – Даша зарыдала и снова спрятала голову под одеяло.

Денис стянул его, поднял Дашу за плечи и заглянул ей в глаза. Она пыталась отвернуться, но он крепко сжал двумя пальцами ее шею не давая ей повернуть голову и продолжая пристально смотреть на нее.

– Я могу тебе в этом помочь, нет проблем. Только для начала ты должна знать, что с тобой произойдет. Тебя будут поочередно насиловать и избивать, пытаясь выяснить то, о чем ты понятия не имеешь. А так как ты ничего им сказать не сможешь, они занервничают и начнут придумывать новые пытки. Ты не представляешь, как это страшно. Это может продолжаться и час, и два, и сутки. А потом тебя все равно убьют и выбросят на улицу, как сломанную куклу. Я не пугаю тебя, не преувеличиваю. На самом деле это будет гораздо страшнее. Так было с женой Сечина. Ее пытали до тех пор, пока она не отдала им все, что осталось от мужа, а потом все равно застрелили. Думаю, ты помнишь этот случай. Помнишь? – Денис слегка встряхнул ее. – Вижу, что помнишь. Но Сечин Гогену в подметки не годился! С тебя спросят в десять раз больше. И Коле Темному ой как не терпится узнать ответы на многие вопросы. Хочешь закончить в канаве, в крови и грязи?

– Нет! Нет! Нет!

– Вот и славно, моя лапушка. – Денис отпустил Дашу, уложил на подушку и сам лег рядом, шепча ей на ухо: – Постарайся успокоиться и доверься мне. Раз я обещал защитить тебя, значит, с тобой ничего не случится. Понимаешь?

– Да.

– Вот и хорошо, вот и молодец. Но ты должна мне помочь. Поможешь? – Он стал гладить ее, продолжая шептать слова утешения: – Осталось всего пару дней. Здесь тебя никто не найдет. Никто не знает об этом доме. Кроме того, здесь бронированные окна и двери. Даже комар сюда не залетит…