Сначала жизнь. История некроманта
Шрифт:
— Фаравий, хозяин, — вежливо отозвался зомби.
Поднеся кружку к губам, Тось обнаружил, что пить все-таки не может, потому что зубы у него стучат и вообще весь он трясется так же, как и его руки. Он удивленно посмотрел на зомби, тот молча взял у него кружку из рук и поднес к губам. Тось сделал несколько глотков и упал на подушку. Вся процедура отняла гораздо больше сил, чем он рассчитывал.
— Что со мной? — спросил он у поднятого, потому что спрашивать было больше не у кого.
— Вы больны, хозяин, — с плохо скрываемым огорчением сообщил тот. — Ваша рана воспалилась, и у вас жар. Кроме того, у вас трещины в ребрах и сломана
Тось кивнул. Он лучше, чем кто-либо понимал, что невозможно заставить одаренного воспользоваться своим даром, если он не хочет. Особенно дочь Ани, которая считает, что защищает чью-то жизнь. Что ж, его положение оказалось несколько хуже, чем он предполагал.
— Почему ты еще здесь? — прямо спросил он возвышающегося над ним Фаравия. — Ты же бывший инквизитор. Ты знаешь, что в виде поднятого можешь существовать долго, если будешь соблюдать кое-какие правила. На твоем месте я был бы уже далеко отсюда. Зачем кому-то служить, если можно быть свободным?
Зомби покачал головой.
— Вы забыли об одной малости, хозяин. Я и остальные, возвращенные вами из долины смерти, при жизни были магами.
— Ну и что? — по мнению Тося, в таком случае они должны были бежать от него в два раза быстрее.
— Вы просто забыли, — успокаивающе произнес Фаравий. — В такой суматохе это простительно. Дело в том, что вы подняли почти два десятка личей.
— Что? — Тось даже привстал. — Личей? О, боги!
Он только сейчас вспомнил, что из поднятых магов действительно получаются личи — самые страшные, кровожадные и беспощадные создания из всех, что могут сотворить некроманты. О бедствиях, произошедших по вине распоясавшихся личей, много раз упоминалось в легендах.
— Я все равно не понимаю, почему вы не разбежались. И почему вообще согласились стать зомби. Вы же инквизиторы, должны все это ненавидеть, — глухо сказал Тось.
Фаравий нехорошо улыбнулся, но все равно терпеливо, словно ребенку, принялся объяснять.
— Это вы тоже должны были знать, хозяин. Поднятие действует на человека, как удар топором по голове. Как сжигание заживо. Как…. Я не знаю, как еще объяснить! Мир вдруг становится совсем другим. Пока этого не переживешь, не узнаешь, как будешь реагировать. Я сам от себя не ожидал, думаю, другие тоже. Но я не жалею. Смерть, она… страшнее, чем я думал. А что касается того, что не разбежались…. Нас знают и в лицо, и по возможностям. Мы же служили в инквизиции. Если мы разбежимся, нас быстро выловят по одному. Нам безопаснее находиться всем вместе и рядом с вами. Только так у нас есть шанс остаться в… остаться существовать.
— Сколько вас? — Тось понял, что, по всей видимости, теперь ему придется заниматься еще и этой оравой. Кормить там, отдавать приказы и боги знают, что еще.
— Восемнадцать. И ваш дед.
— Понятно. Все согласны мне служить? — в глубине души Тось надеялся немного сократить их число. Святая семерка, на кой ему сейчас два десятка личей? Самому бы ноги унести.
Фаравий нехорошо осклабился.
— С теми, кто отказался служить, мы уже разобрались
Тось прикрыл глаза.
— Ну что ж…. хорошо. Где они сейчас?
— Пытаются отремонтировать ваш дом. Эту избушку мы… гм, арендовали на время.
— Дом? — не понял Тось. — Какой дом? Зачем? Нам же надо уходить!
— Уходить? — в свою очередь удивился зомби. — Куда? Сейчас здесь самое безопасное место. А когда восстановим дом и возведем укрепления, сможем справиться даже с небольшой армией. Вы выбрали очень удобное место, хозяин. Дом на пригорке, рядом река, опять же деревня….
— Что ты несешь? Какое место? С какой армией? — разозлился Тось. — Нам надо как можно быстрее рвать когти, идиот!
— Нет, — преспокойно покачал головой зомби. — Нам как раз не нужно отсюда никуда уходить. Вы не понимаете, хозяин! Мы сейчас все находимся здесь. Мы — это все самые сильные боевые маги Тирту и, скажу без ложной скромности, что и всего Азерена. Ни этическому совету Тирту, ни его храмам в данный момент нечего нам противопоставить, кроме призывов о помощи и осуждения наших, точнее, ваших действий. Полагаю, именно этим они и займутся. Но вряд ли это принесет какие-то результаты. Не думаю, что вы испугаетесь их осуждения, а помощь, скорее всего, прибудет не раньше, чем через месяц — полтора. Таким образом, у нас будет время на обзаведение…м-м, хозяйством. Если же мы решим уйти, то рискуем оказаться на территории, которую защищают маги, равные нам по силе и возможностям. Я понятно объяснил, хозяин?
Вроде бы все было понятно, но у Тося сложившаяся ситуация по-прежнему не укладывалась в голове.
— Почему помощь придет только через месяц?
— Потому что существует определенный порядок. Нельзя для борьбы с какой-то одной напастью, пусть даже и крупной, оголять другие участки. Подобное случалось в прошлом, и ни к чему хорошему не приводило.
— Так я — крупная напасть? — криво усмехнулся Тось.
— Да, — совершенно серьезно кивнул зомби. — Поэтому для борьбы с вами будут собирать целое войско. Лучшие маги съедутся со всего континента. Сами понимаете, для этого понадобится время.
— Замечательно, — пробормотал Тось. — Какая честь. Лучшие маги континента. И как мы с ними справимся?
Теперь криво усмехнулся поднятый инквизитор.
— На вашем месте я бы не слишком нервничал, хозяин. Позвольте напомнить, что я тоже был одним из лучших магов континента. И кто я теперь?
Тось уставился на него, как будто впервые увидел.
— Замечательно, — снова пробормотал он, качая головой. — Просто прекрасно! И какого …, скажите на милость, я прятался все эти годы, если можно было спокойно жить?
На что зомби только пожал плечами.
Однако едва Тось решил насладиться жизнью, как оказалось, что ему придется умереть, причем в самое ближайшее время. Его здоровье вдруг резко ухудшилось. Сказалось пребывание в сырой, холодной камере, ежедневные побои, треснутые ребра и сломанная нога. И это если не вспоминать о ране в боку.
Тось трясся без перерыва, его бросало то в жар, то в холод. Обезболивающее заклинание перестало действовать через пару часов после разговора с Фаравием, и Тось готов был лезть на стену от невыносимой боли. Примерно также он чувствовал себя, когда мальчишкой, никому не нужный, умирал у себя дома в Краишевке. Вот разве что бреда не было. Впрочем, Тось уже чувствовал его приближение.