Снадобье от бессмертия. Часть 4
Шрифт:
Пение завершилось, и все присутствующие сказали:
– Да запомнит. – я в их числе.
Наш пастырь тоже проводил проповеди, читал псалмы и организовывал песнопения, а потому я знала, что их всегда оканчивали словами «Да запомнит», как и любую молитву. Так мы подчёркивали, что Арис до скончания времён будет помнить наши поступки, как плохие, так и хорошие.
В храме сидело около двух дюжин человек, а на солее 3 стояло шесть ребятишек и десяток взрослых, которые ранее пели
3
Солее – возвышенная часть пола перед алтарём.
– Приветствую тебя, сестра. Да хранит Ариас твои знания и опыт.
– Да будем мы всегда под его взором. – ответила я.
– Воистину. – ответила послушница. – Что привело твою душу сюда, помимо жажды знаний?
– Жажда знаний моя неутолима, да только радость от их обретения мне не с кем разделить.
– От чего же так, сестра?
– Мою деревню сожгли и разграбили.
– Ах, какая утрата. – сказала девушка. – Давай присядем, и ты обо всём мне расскажешь. – Добавила она, неоднозначно указывая рукой на стоящую рядом ряд скамью.
Я покорно села на скамейку. Послушница опустилась рядом со мной.
– Поведай мне свою историю, я сохраню её в своей памяти столь долго, сколько позволит мне моё тело.
– Я признательна вам.
– Из какой ты деревни? – поинтересовалась она.
– Топорово. Это небольшая деревня, которая располагалась на одноимённом острове. У нас проживало больше сотни людей. Я была знакома со всеми ними.
– Я знаю об этой деревне. Мы посылали туда пастыря. Что же случилось?
– Рыцари и множество вооружённых людей начали убивать жителей и сжигать наши дома. Я спряталась в погребе своего дома. Всё произошло так быстро, что я и не успела опомниться.
– Какой ужас!
– Мои родители… – продолжила было я, но почувствовала ручейки слёз на моих щеках. – Простите.
– Ничего страшного. Не торопись. Арис тоже познаёт мир не сразу и не без горя. Рассказывай в своём темпе.
– Вы так добры. Так вот, мой отец пошёл спасать мою матушку, а мне велел сидеть тихо и не высовываться. Я слышала крики. Люди кричали. Жалостливые вопли моих подруг и соседей. Я молила бога о том, чтобы он это прекратил. Чтобы одарил наших рыцарей знанием о том, что здесь творится. Что бы они спасли нас… Но никто не пришёл.
– Какая трагедия.
– Да, все умерли. Я не решалась выйти до заката.
– Уверена, ты правильно поступила. Ты ничего бы не смогла сделать.
– Столько погибших.
– Кто-то выжил кроме тебя?
– Боюсь, что нет. Все дома сожгли, люди лежали кучами. Это так ужасно!
– Да-а, столько душ умерло зазря. Столько знаний потеряно безвозвратно.
Я вновь заплакала.
– Ты должна рассказать об этом сотнику. Он отправит отряд для поиски выживших и выслеживания
– Думаю, вы правы.
– Я уверена, что ты должна с ним поговорить. – девушка сжала в кулак свой образок. – Он это так не оставит.
– Так и сделаю.
– Аня? Анечка, это ты! – я услышала мальчишечий голос со стороны алтаря. – Не верится, что я тебя здесь вижу.
Между скамеек в нашу сторону бежал парень лет двадцати. Он был разодет в яркий наряд. За светлый, кожаный пояс была заправлена двойная свирель. Она была резная с красивыми рисунками птиц, лесов и полей. Его глаза были голубые словно речная гладь, а волосы белобрысые. Его певчий голос был страшно знакомым, но лишь когда он был в паре шагов от нас я смогла его узнать.
– Саша! – крикнула я, позабыв, что нахожусь в храме. – Сашенька. – я кинулась в его объятья, вытирая слёзы счастья. – Сколько же мы не виделись? Что ж ты в том году к нам так и не пришёл? Мы все переживали. Уже и пастырь начал о страшном думать. Что тебя волки загрызли или, того хуже, хворь забрала.
– Аннушка, дорогая. – он ласково меня обнял. – Мне так жаль, что я не смог приехать. В том году меня епископ послал к деревням на севере, у берегов Кальмарового моря. Я никак не успевал до зимы к вам приехать. А зимой, ты знаешь, у нас, менестрелей, служба.
– Я знаю-знаю. – говорила я, прижимаясь к его груди. – Мы верили, что с тобой всё в порядке. Я знала, что с тобой ничего не может случится.
– Я собирался после зимы первым делом к вам прийти, но епископ вновь меня задержал.
– Ничего-ничего. – я помрачнела. – Возможно, это и к лучшему…
– Как там ваш пастырь, староста? Живы ли они, здоровы? Последние дни перед моим уходом всё на здоровье жаловались. Как они там? – спросил он, с улыбкой выпуская меня из своих объятий.
– Я… они… – мой язык заплетался. – Они все умерли. – слёзно выдала я. – Все мертвы.
– Что? – он непонимающе посмотрел на меня. – Не может этого быть!
– Так, истинно так. На нашу деревню напали среди бела дня.
– Кто? Кто напал?
– Какие-то рыцари, я не знаю. – я снова его обняла. В родных руках я не чувствовала себя одинокой.
– Кто смог спастись?
– Они всех убили. Всех кроме меня. Все мертвы. – я чувствовала, что мысли мои начали скатываться в узел.
– Да сохранит их знания Арис.
– Я посоветовала ей доложить об этом сотнику. – аккуратно вмешалась послушница. – Думаю он направит туда стражей.
Саша перехватил меня так чтобы придерживать одной рукой. – Я пойду с ней. Так ей будет спокойнее.
– Думаю не стоит с этим так спешить. – возразила девушка. – Сегодня она вряд ли уже успеет. Ей сейчас лучше успокоится.
– И то верно! – сказал Александр. – Аня, не торопись. Тебя постигло горе, которое никому не пожелаешь пережить. Думаю, сотник обождёт пару часов. Ты как сама вообще? Ты ела? Ты же не пешком до сюда дошла?
– Нет не пешком. Вернее, по началу пешком, но на меня напали бандиты.