Снайпер, который любил жареный рис
Шрифт:
Только что миновала полночь. Девять дней до пенсии.
Три месяца назад он ворчал, что время тянется так медленно. Теперь же, когда осталось всего девять дней, оно летит, и он не в силах его остановить.
9. Будапешт, Венгрия
Ай Ли просыпался в тягаче, в машине и в поезде. Сойдя с поезда в Будапеште, сел в метро и сейчас, закинув на плечо сумку, шел по переулкам вдоль Дуная, твердя про себя адрес, морщась, когда раны давали о себе знать.
Он вспомнил низкий голос Поли:
— Я присмотрю за тобой.
Но
— Super, super, Mario! — сказал Ай Ли вместо приветствия.
Тот похлопал гостя по щеке.
— Скромный, скромный Марио. Поли передает привет. Между прочим, у него всё путем. А вот у тебя нет: тот, кто гнался за тобой, ушел.
Ай Ли попытался сесть. Он лежал на койке в кабине тягача. Рядом с койкой стояли мойка и стол, уставленный едой, включая тарелку с яичницей-болтуньей.
— Поли сказал, ты любишь яйца. Встань, поешь.
Отклонив протянутую руку Марио, Ай Ли спустил ноги с постели и, опершись на мойку, прошаркал к столу. Есть ему не хотелось, но он сел и набил рот едой. Ему нужны силы.
Марио добавил в яйца молока, из-за чего те стали нежнее. Но Ай Ли испытывал беспримесную любовь к беспримесным яйцам.
Раскрыв мозолистый, в цыпках, кулак, Марио показал Ай Ли две деформированные пули.
— Вот эта из плеча. Вторая, похоже, сперва ударилась в пол, потом рикошетом отскочила в ногу; ушла неглубоко, только кожу пробила. Док ее просто пальцами вытащил. Сохрани на память. И ты молодой еще, заживет как на собаке.
Марио катанул пули по столу.
— Все копы Северной Италии сейчас в Порто-венере. Нужно тебя увозить. Доедай яйца, и двинем. И это возьми.
Ай Ли, все еще не совсем очнувшийся, выпил таблетки, затем они с Марио перебрались в легковую машину, где он вскоре заснул на заднем сиденье. Ему снился Айронхед: «Помни о Ян Юцзи. Марксман всегда знает, где он, и никогда не высовывается».
Ай Ли проснулся, удивившись, отчего машину так немилосердно трясет, и обнаружил, что они уже в поезде, а Марио гладит его по волосам.
— Все в порядке, ты молодец. Мне нужно выйти на следующей остановке, так что дальше ты сам по себе. Во сне ты бормотал адрес. Я разобрал только «Будапешт», поэтому посадил тебя на этот поезд.
Где же он прокололся? Кто охотится за ним? Лихорадка только усугубляла паранойю.
Затем опять долгий глубокий сон, прерванный разбудившим его кондуктором.
А во времена Сражающихся царств был такой великий лучник Гэн Лэй из царства Вэй, который поспорил с правителем, что сможет сбить птицу, просто оттянув тетиву. И когда на востоке показался гусь, Гэн поднял лук, оттянул тетиву — и. услышав ее скрип, гусь замертво упал на землю. Правитель Вэй спросил, как ему это удалось.
Айронхед расхаживал взад-вперед перед шеренгой лежащих в грязи снайперов.
Гэн объяснил: он видел, что гусь ранен и потому летит медленно, горестно крича, ибо отстал от стаи. Скрип моей тетивы устрашил его, и он попытался улететь, но рана открылась, и я сбил его без единого выстрела.
—
Он нашел ключ от конспиративной квартиры под каменной плитой второй ступеньки. Уложив плиту на место, поднялся на лифте в квартиру 315 на третьем этаже. Цифровой код. Ай Ли набрал свой день рождения, и дверь с жужжанием открылась.
Квартирка скромная, не больше пятидесяти квадратных метров. Никаких стен, кроме ванной. Кровать и окно напротив входной двери. Вспомнив легенду о Гэн Лэе, он проглотил еще две таблетки и лег спать.
Ему снилась женщина — не очень четко, сквозь какую-то пелену. Она щипала его за руку: «И ты мне тоже нравишься. Но ведь мы сначала можем быть просто друзьями?»
Ай Ли проснулся, раны болели и чесались.
Он просмотрел содержимое сумки, которую дал ему Марио. Интересно, кто накладывал швы: они, как паучьи ноги, беспорядочно торчали из центра раны.
Сменив повязку, он вышел из квартиры. Снег ковром укрыл переулок, и пришлось долго идти, прежде чем попался магазин, где Ай Ли сделал кое-какие покупки. Затем он полчаса побродил, изучая местность и чувствуя себя необъяснимым образом хорошо.
Он съел сэндвич, а затем обшарил каждый сантиметр квартиры. Ничего нет за репродукцией рембрандтовского «Ночного дозора» на стене. Ничего в щитке предохранителей у двери. В бачке унитаза тоже ничего. Он похлопал по подушке — вот она где! Запомнив адрес на клочке бумаги, извлеченном из наволочки, Ай Ли сжег записку.
Надежная квартира остается надежной только три дня, затем нужно переходить на новую.
И он не нашел оружия.
Опять таблетки, затем он рухнул на кровать, во сне пропитывая потом простыни. Подъем, лапша быстрого приготовления, снова спать. Восемнадцать часов спустя он встал, лихорадка прошла. Он все еще был слаб, но уже не падал в отключке. Натянув всю свою одежду, потащился, как бродяга, по лабиринту окрестных улиц. Давняя привычка изучать диспозицию.
Его окно выходило на боковую стену казино примерно в шести метрах через дорогу. Верхний этаж пятиэтажного дома был отведен под гостиницу: восемь окон, все наглухо закрытые. Перед казино парк и дорожка вдоль Дуная. Через два переулка к северу обнаружилась лапшичная, названная в честь Момотаро, персикового мальчика из японского фольклора. Он проверил меню в двери. У них были сашими, тэмпура, лапша, сяолунбао, янчжоу-ский жареный рис.
Его окутал горячий влажный воздух китайского ресторанчика. Со стороны реки слышались сигналы машин; по стеклам стекал конденсат.
Янчжоуский жареный рис лишь отдаленно напоминал тот, что готовил Ай Ли. Положи в вок вчерашний рис, добавь воды, накрой, чтобы она впиталась. Потом вбивай туда яйца и быстро перемешивай. Чем мягче рис, тем сильнее вкус яиц.
Проглотив большую тарелку жареного риса, Ай Ли вышел на улицу и глубоко вдохнул холодный чистый воздух. Вышедший покурить повар, похоже, был из провинции Чжэцзян: по тамошнему обычаю он дважды дернул подбородком вверх вместо приветствия и предложил Ай Ли сигарету. Тот принял ее и осмотрелся: река, окруженная зданиями, цепной подвесной мост, соединяющий Буду с Пештом. Снег все еще падал, мост все еще стоял, фигуры мелькали туда-сюда.