Снайпер разведотряда. Наш человек в ГРУ
Шрифт:
– Балбес! До сих пор пулемет на коляске не закреплен по-походному! Въедешь в город и сразу в комендатуре сдашь трофеи!
Олег не собирался раскатывать по неизвестному городу на мотоцикле с пулеметом, тем не менее огрызнулся:
– Я хотел в тире пострелять и девочек покатать.
Проигнорировав реплику внука, дед положил на стол пакет из плотной бумаги с броской надписью по диагонали: «НКВД СССР Фельдъегерская служба». Затем демонстративно повернул обратной стороной, где оказалась хитроумная прошивка шпагатом, завершающаяся пятью сургучными печатями, и сказал:
– Это самая сложная
Заметив на тыльной стороне следы крови, Олег осторожно пододвинул пакет и прочитал адрес:
– «Заместителю наркома авиационной промышленности А.С. Яковлеву», – и спросил: – А где адрес?
– Цифры в нижнем углу обозначают город и учреждение получателя, наверху код отправителя. Кровь немецкого солдата у канала, – пояснил дед.
Продуманный антураж говорил о заблаговременной и тщательной подготовке буквально с первых часов войны. Олег невольно поежился и сказал:
– С этим пакетом меня могут взять под белы ручки и отправить на Лубянку.
– Бояться тебе нечего. Адреса и печати настоящие, пакет взял на той развилке у умирающего фельдъегеря, вот его документ. – Дед протянул ярко-желтое удостоверение.
– Ты забываешь о содержании! – воскликнул внук!
– Ничего я не забываю! – огрызнулся старик. – Бумаги подписаны Яном Нагурским и Николаем Сукневичем.
– Что это меняет?
– Известные в авиастроении люди, оба работали с Григоровичем и Сикорским, после революции перебрались в Польшу, – спокойно ответил дед.
– Не припомню польских самолетов, – демонстративно фыркнул Олег.
Не ввязываясь в бесполезную дискуссию, старик начал рассказывать об инженерах и конструкторах Российской империи, которые после революции перебрались в Польшу. В качестве примера показал польский пистолет WIS конструкции Петра Вильневича. До революции инженер работал на Сестрорецком оружейном заводе, где и создал это оружие.
Мотоцикл резво катил под палящим солнцем, а Олег с ног до головы покрылся слоем пыли. Даже шляпа в коляске стала выглядеть серой и жалостливой. Проклиная себя за необдуманный наряд, он решил снизить скорость, но результат получился обратный. Бурые фонтаны из-под колес моментально забили нос и рот, пришлось спешно давать газ. После очередной деревни проселок превратился в грейдерную дорогу, а перед мостом показался шлагбаум с оборудованным пулеметным гнездом.
– Документы! – строго потребовал матрос с винтовкой на плече.
Скрывая нахлынувшее волнение, Олег протянул чужие бумаги.
– Пострелять пришлось? – спросил подошедший сзади второй часовой.
Вот раззява! Пулемет закрепил по-походному, а ленту оставил заправленной! Пустые звенья длинной змеей извивались в коляске.
– Это они возле Муховца вдарили по нам. Один остался. – Выдав заготовленную отговорку, Олег указал на полевую сумку.
– Куда едешь? – словно не слыша, спросил матрос.
– Первым делом в комендатуру, надо отдать документы, оружие и мотоцикл.
– Город знаешь? – спросил второй часовой и, не дожидаясь ответа, пояснил: – Через мост прямо до площади, там справа увидишь.
Колеса тихо прошуршали по доскам и
– Товарищ капитан-лейтенант, передаю трофейную технику, оружие и документы.
– Для начала покажи свои.
Пришлось показать все, включая письма и пакет из полевой сумки. Из комендатуры вышел офицер со звездой политработника на рукаве и строго спросил:
– Немцев из чего бил?
– Вот. – Олег вытащил из кармана WIS.
Дежурный без слов забрал пистолет и передал документы с полевой сумкой политработнику. Переглянувшись, оба офицера вернулись в комендатуру. Тотчас из двери, словно чертики, выбежали матросы и начали подчистую выгребать содержимое коляски. Даже прикрученный пулемет сумели в минуту снять. Скрашивая ожидание и желая немного размять ноги, Олег начал прохаживаться по мостовой. Как-то неожиданно перед ним материализовался матрос с повязкой вахтенного и вернул документы. Дилемму «Уходить или ждать» решил политработник – сев на мотоцикл, он указал на коляску:
– Запрыгивай, иначе долго будешь плутать по нашим улочкам.
Какие в данной ситуации могут быть вопросы или предположения? Мотоцикл по диагонали пересек площадь, лихо проскочил несколько переулков и остановился под раскидистыми каштанами. Через несколько минут они вошли в кабинет Первого секретаря обкома партии.
– Вот он, долгожданный герой! Лично трех немцев уложил и документы в целости доставил. – С этими словами политработник положил на стол полевую сумку и документы погибших. Затем небрежно бросил солдатские книжки немцев.
Из-за стола вышел рослый мужчина, внимательно посмотрел на серого от пыли Олега с немецким ранцем в руке и крепко обнял:
– С прибытием! Обойдемся без формальностей, ты третий секретарь комсомола! Комната отдыха на первом этаже, завтра в семь жду тебя на вокзале.
Битый час Олег с остервенением выбивал из одежды въевшуюся пыль. Надо же так вляпаться! Он отдавал полевую сумку с документами и пакетом как объяснение своего приезда в Пинск! А вышло мгновенное превращение в комсомольского функционера! Как теперь выворачиваться – без малейшего представления об этом самом комсомоле? Горестно вздохнув, отправился в душ, где вымылся сам и постирал несчастный костюм.
Утром его растолкал один из милиционеров охраны, затем сообща позавтракали в безлюдном обкомовском буфете и начали собираться. Злосчастный костюм оказался сухим и выглаженным. По этому поводу Олег не постеснялся поклониться милиционерам и поблагодарить за заботу. Пора! Он бежал по пустынным улицам в окружении четырех сотрудников НКВД, пересекал парки с благоухающими цветами и перепрыгивал через канавы в частном секторе.
Привокзальная площадь оказалась запружена людьми. Крики отчаяния или угрозы смешивались с визгом женщин и плачем детей. Громадную толпу обежали стороной и оказались у маленького домика с надписью «Дежурный обходчик». Тотчас открылась железная дверь, дальше они бежали уже вшестером. Галоп по рельсам закончился у выходного семафора, где тихо попыхивал паровоз с тремя вагонами.