Снайпер
Шрифт:
Через пару часов захотелось пить и есть, но друзья (теперь уже), не решились никуда двинуться, и остались ночевать, не сходя с места.
Звучит банально, но Сашу разбудило пение птиц. Василий продолжал спать, но неспокойно, тревожно, издавая какие-то непонятные звуки и дергая ногами. Снайпер толкнул его в бок; тот сразу испуганно вскочил:
— Где я?!
— В лесу, друг мой, в кустах.
— А почему?
— Ты что, очумел, осел?
Более привычная форма обращения привела молодого солдата в чувство, и он с немым ожиданием уставился Саше в глаза. А тот понимал,
«Что делать? Идти на дорогу и тормознуть транспорт?.. И куда я доеду? До Хасавюрта?.. Это вряд ли; наверняка посты уже стоят по всей дороге, остановят, и пришьют захват транспортного средства. Оно мне надо?.. Нет! И даже если доеду до города — то куда дальше? Оружие бросить?.. А последствия? Мне вообще до дембеля меньше месяца осталось — мне в истории влипать нельзя! Доехать до аэродрома — опять же посты; пешком далеко, да и схватить все равно могут… Ну куда?! Наверное, надо двигать обратно на блокпост; посмотреть, что там творится, да и сказать, что в кустах от нохчей прятались: ничего не видели, ничего не слышали. Про стрельбу молчок: за тех гражданских, что я положил, могут наложить так, что и не унесу… Или, не дай Бог, в местную ментовку сдадут: там меня и прирежут благополучно — хрен с ними, с наградами и славой — я домой хочу!».
Закончив обдумывание, Саша кивнул молодому, и они выползли из куста, встали, отряхнулись, и отправились обратно; причем Вася с такой преданностью смотрел на Сашу, что тому даже стало на краткий миг неловко. От этой неловкости он хотел наорать на попутчика, но сдержался; перед такой ответственной задачей не стоило нервировать молодого солдата: ляпнет что-нибудь не во время, и все — Аспирин у пса.
Шли они довольно долго. Саша даже удивился: прошлым днем они одолели это расстояние значительно быстрее — помог адреналин. Но, может быть, сказывалось отсутствие питания и воды. За время службы Саша лишних жиров не нажил, и любое недоедание легко выбивало его из того состояния равновесия между сытостью и голодом, которое дается только после долгих и мучительных месяцев службы. Рабинович вообще уже хотел привала, но это в Сашины планы не входило, и ему пришлось даже пару раз отвесить Васе пинка, отчего тот сильно расстроился, зато отказался от мыслей по поводу отдыха. Благодаря суровым мерам, снайпер и его спутник все же достигли конечной точки своего путешествия без остановок.
— Стоп! — прошептал Саша, — Вася, отдыхай!
Тот беззвучно, но с большим наслаждением рухнул на траву. А снайпер осторожно подполз к своей вчерашней позиции, но только взял несколько в сторону, боялся, что за отрытым им вчера окопом наблюдают. И опасения его оказались небеспочвенны.
На мосту шло срочное укрепление огневых точек; сам же пост строился основательно, из бетонных стен, с амбразурами и мешками. Саша мог разглядеть даже танк, стоящий на обочине, и еще много суетящихся людей.
«А раньше не могли блокпост нормальный сделать, уроды. Борьке теперь уже все равно, например», — подумал снайпер, и эта случайная вроде бы мысль обожгла его, как кипяток. Ведь Борис был последним человеком, который знал слишком много о заветном кейсе мертвого араба. Теперь последний свидетель исчез. Саша почти насильно вновь заставил себя переключить внимание на мост.
Оценив доступные
«Что ж, пора сдаваться!» — счел снайпер, посчитав, что потратил достаточно времени на изучение обстановки. Настоятельно требовал капитуляции и пустой желудок, и пересохшее горло. Саша прополз обратно, привел в чувство спутника, и начал объяснять порядок действий:
— Ты, главное, молчи. Говори «да», если я тебе кивну, сам не выступай. Короче, легенда такая: мы ловили рыбу, напали нохчи, мы испугались и бросились бежать; переночевали в кустах и вернулись. Все!
— А почему нельзя сказать правду: ты же герой! Настоящий герой!
— Ты гражданских вчерашних помнишь?
— Ну?
— Сколько я пристрелил?
— Четверых, кажется.
— За них знаешь, что снами сделают?! А у меня дембель на носу, понял! Поэтому говори то, что я тебе сказал, и ничего больше.
— А если спросят, кто нохчей уделал?
— Мы сбежали и ничего не видели!
— А винтовку ты бросишь?
— Нет, конечно: оружие не бросают!
— А тебя по пулям вычислят. Есть такая наука — криминалистика; у каждой пули — свой почерк. Вот возьмут у тебя винтовку, сравнят с теми пулями, которыми ты местных посек; и ты попал!
— О черт!
Здесь Сашин план дал трещину, и он серьезно задумался. С одной стороны, Вася, как ни крути, прав — по винтовке его можно взять тепленьким; но с другой стороны — война, трупы, хаос — какие тут на хрен криминалистические экспертизы! И все же Саша нервничал и колебался. Победили инстинкты: пить и жрать хотелось невыносимо.
Они положили оружие на землю, выпрямились, подняли руки вверх, и вышли из-за кустарника на берег. В первые секунды их никто не заметил. Солдаты начали медленно продвигаться к блокпосту. Саша мечтал только об одном — чтобы не попался нервный боец, который сначала стреляет, а потом спрашивает: «Кто там?».
— Стоять! Лицом вниз! Руки за голову!
Саша и Вася упали в траву; снайпер благодарил Небо: теперь уже точно — просто так не пристрелят: сначала посмотрят в лицо. К ним подлетело человек пять.
— Это что такое?
— Да вроде наши: смотри, солдаты обыкновенные.
— А чего они тут делают? Ну-ка, вы кто такие?
Саша забубнил, не поднимая головы:
— Мы с этого блокпоста. Вчера рыбу удили. Потом нохчи налетели — мы убежали, в лесу ночевали. Вот, вернулись.
Снайпер ожидал смеха, но никто не засмеялся. Чьи-то сильные руки обыскали его с головы до ног.
— Поднимайся!
Рядом встал Вася: помятый и испуганный.
— Оружие бросили, воины федеральных войск?
— Нет. Сзади в кустах лежит. Мы оружие не бросаем.
— А товарищей бросаете? «Герои»!.. Ладно, идите за мной!
Саше Куценко оставалось служить еще две недели.
Глава 7
Из Дневника Саши Куценко.
"1 сентября. Вчера, наконец-то, вернулся из Каспийска с грузом. Вот теперь можно окончательно передохнуть, и поверить в то, что я дома. Что я отслужил, и больше армия не имеет ко мне никаких претензий. Надеюсь, навсегда!