Снайпера вызывали?
Шрифт:
Там и сям, слева и справа, сверху и снизу взору посетителя представали разнообразные рыбы — то на огромных панно, то на ветхом гобелене, Бог весть откуда взявшемся в стенах конторы.
Даже перила центральной лестницы были выполнены в виде русалок с переплетенными хвостами, причем некоторые из этих существ были женского пола, а некоторые — мужского, судя по бородам.
Оригинальные старинные перила с ажурным кружевом решетки были безвозвратно утрачены еще до вселения сюда фирмы Раменского — их попросту кто-то стащил, и теперь они наверняка
Проходя по коридорам здания, я заметила, что двери офисов были снабжены наклейками, на которых тоже были изображены разнообразные рыбы, причем в прямой зависимости от значимости того или иного сотрудника, занимавшего кабинет.
Так, на отсеке вахтера был изображен карась, на первом этаже, где располагались приемные и кабинеты менеджеров, двери украшали налимы и окуни. Выше, на втором этаже, где находилась бухгалтерия, в дело пошли осетровые, а на самом верху — третий этаж занимала администрация — в глаза бросались сплошь киты, извергающие фонтанчики, и акулы с оскаленными пастями. Самый большой кит был на двери Раменского.
— Это не рыба, это млекопитающее, — первым делом заявила я, перешагнув порог.
— Что-что? — удивился Раменский. — Ах, вы про кита? Ну и что? Все равно ведь плавает! Впрочем я предпочел бы быть какой-нибудь латимерией.
— Почему?
— Самая древняя рыба на планете, — серьезно ответил Раменский. — Наверняка водилась еще и до потопа. Рыбы-то ведь тогда выжили, в отличие от людей, не попавших в ковчег вместе с Ноем.
Этот исторический экскурс для Раменского был явно традиционным, и, могу поклясться, он выдавал его каждому человеку, впервые заходящему в начальственный кабинет. Сначала его хозяин давал гостю «показать свою образованность» насчет китов-млекопитающих, а потом настраивал его на солидный, стабильный лад фразой про то, что рыба, мол, всегда была и всегда будет, и никакие потопы ей не страшны. А поскольку Раменский ассоциировался именно с рыбой, то фактор стабильности автоматически переносился на его контору. Очень действенный психологический прием.
— Тогда рыбе не нужно было спасать свою жизнь, — согласилась я. — А вам сейчас?
Раменский удивился:
— Хм… А почему вы решили, что у меня возникла такая проблема?
— Думаю, что по любому другому поводу вы могли бы нанять кого-то еще.
— В принципе вы правы, — с неохотой согласился Раменский. — Хотя, конечно, можно сказать, что я перестраховываюсь.
Я уже ждала, что он произнесет традиционную поговорку насчет «перебдеть-недобдеть», и не ошиблась в своем предположении.
— В общем, — повертел пальцами Раменский, — мои аналитики из службы безопасности прикинули, что к чему, и пришли к выводу, что следующей жертвой могу стать, как это ни печально, я.
— Следующей жертвой кого? — сразу принялась я уточнять.
— Человека, который заказывает убийства. Вы, конечно, в курсе того,
— Разумеется, — кивнула я. — Но откуда у вас уверенность, что это действует один человек? Я могу изучить выкладки ваших экспертов?
Раменский покачал головой.
— Нет, это совершенно исключено, — извинительно развел он руками. — Там слишком много конкретики. Имена, фамилии, суммы. Человек со стороны не должен этого видеть, и он этого не увидит.
— Тогда моя задача значительно осложняется, — парировала я. — Могу даже сказать, что мне уже не очень хочется даже выслушивать ваше предложение. Вы ведь собирались нанять меня для охраны?
— Да, конечно, — кивнул Раменский. — И ваша реакция мне понятна. Могу предложить вам небольшой компромисс. Скажем…
Тут он поднял глаза к навесному потолку и побродил глазами по хвостатым муренам на гребнях морских волн.
— …скажем, я смогу вкратце вас посвятить в суть аналитической записки, которую составили мои эксперты. Так сказать, конспективно обрисовать вам некоторые положения, но не более того.
«Кое-что частенько бывает лишь ниточкой, которая поможет размотать весь клубок, — подумала я. — В любом случае будет небезынтересно узнать о возможных версиях случившегося».
— Излагайте, — предложила я и, закурив, откинулась в кресле.
Схема, которую начертил мне Раменский, была довольно расплывчатой и малоубедительной. Впрочем, нас учили работе с недостоверными источниками, и я решила рассмотреть, что же надумали аналитики «рыбного короля», под другим углом зрения.
Если свести в одно всю ту информацию, которую выдал мне Раменский, то получалось все очень просто — готовится передел сфер влияния.
— Заметьте, не начался, а лишь готовится, — подчеркнул Раменский в середине разговора. — Чувствуете существенную разницу?
— Ощущаю, Андрей Васильевич, — кивнула я, — продолжайте, пожалуйста.
По мысли Раменского, некие силы расчищают себе площадку для создания сверхмощной группы, которая будет контролировать весь регион.
Андрей Васильевич глубокомысленно постулировал полное завершение этого процесса, которое совпадет с усилением полномочий регионов вплоть до того, что в обиход войдет термин «конфедерация».
По его мнению, некие силы — он наотрез отказался их как-либо конкретизировать — убирают наиболее неугодных им людей.
Жертвы, все как одна, обладают огромным влиянием и способны оказывать реальное воздействие на обстановку в городе, области и крае.
Понятно, что незаменимых у нас нет, и на их место приходят другие. Но, — и этот момент особо подчеркивал Андрей Васильевич, — новые назначенцы на голову ниже своих предшественников, и в дальнейшем их легко будет сместить или сломать.
Таким образом, все ключевые посты в экономике — а они в реальном раскладе отнюдь не совпадают с привычной схемой кадровой пирамиды — окажутся абсолютно и бесповоротно «прозрачными».