Снег над барханами

Коротков Сергей Александрович

Прохлада утра забралась не только в юрту, но и под одежду. Стало зябко и неуютно. Синцов, не открывая глаз, потянулся до хруста в суставах, зевнул. Неприятный запах изо рта быстро вернул из забытья. Он подставил к губам ладонь, снова выдохнул. Сморщился. Алкоголь, сыр и мясо, употребленные поздним вечером, за ночь «подружились»

в желудке и теперь источали такое амбре, что лейтенанта самого от себя затошнило. Нужно было срочно почистить зубы, а то перед Гугуш неудобно. Хотя ему не целоваться с ней. Николай расплющил чуть припухшие с похмелья веки. Сумерки в юрте не сразу позволили рассмотреть, что здесь он один. Прислушался. Снаружи доносились шорканье и тихий голосок внучки Агинбека, что-то напевающей себе под нос.

Синцов проморгался, повернул голову в поиске кувшина или бурдюка, желая смочить горло. Вгляделся в циферблат именных наручных часов. Шесть утра. «Ох, рано-то еще как! Но раз хозяева уже не спят, мне валяться негоже. Мираб с правнуком наверняка ушли на поиски воды», – только подумал он, нежась в обертке из овечьей шкуры, как услышал лошадиное ржание и детский крик. Не радостный, а какой-то тревожный, возбужденный.

Гугуш перестала мурлыкать восточную мелодию и чистить песком казан, привстала, выискивая взглядом родного человечка. Аманжол появился из-за ближнего бархана верхом на кобыле, резво управляя ею. Он что-то кричал и понукал лошадь, правя прямо к яйлаку.

Темень ночи неохотно прощалась с пустыней, все еще заволакивая низинки и распадки между барханами, но небо на востоке уже розовело, солнце гладило первыми, пока еще ласковыми лучами грешную землю.

– Сне-е-ег… – услышал Синцов, недоуменно нахмурился и сел. – Снег падать!

– Какой еще снег?! – вслух удивился лейтенант, на секунду замер, ощутив в груди нехороший, давящий ком. Мозг болезненно резанула какая-то важная мысль, но ухватиться

за нее офицер не успел. Даже не понял, что его так напрягло.

Николай вскочил, сноровисто натягивая портупею, застегивая ремень и поправляя гимнастерку, шагнул босиком к выходу из юрты. Отогнул тундук, облизнул сухие губы. Приветственно кивнул Гугуш, застывшей столбом возле кострища, из углей которого струился дымок. По склону бархана к ним подскакал Аманжол, размахивающий плетью, ловко спрыгнул из седла, заковылял к юрте, увязая по щиколотку в песке. И все время неустанно твердил:

– Снег. Там снег падать. Опять джут будет.

– Аманжол, какой снег? – спросил Николай, надевая сапоги, предварительно вытряхнув из них песок и парочку мелких паучков. – Сегодня первое мая. Весна на дворе. Джут [35] сейчас никак не может быть. Ты о чем, малец?

35

Холодный ветер зимой, зачастую приводящий к заморозкам и падежу скота.

– Однако снег падать! – не унимался паренек, приблизившись к офицеру и ткнув воздух плеткой в направлении севера. – Там падать с неба. Как хлопок с веток.

– Что ты несешь, батыр? Ничего не понимаю, – Синцов пожал плечами, взял фуражку и вышел из юрты. Посмотрел сначала на Гугуш, ища в ее взгляде отгадку, потом уставился на медленно светлеющее небо. И вдруг уловил еле слышимый, далекий гул.

– Джут гудеть. Снег падать. Однако холодно будет, – бурчал Аманжол, хватая бурдюк с прохладным кумысом.

– Да перестань ты уже ерунду говорить. Заладил одно и то же… – лейтенант все еще прислушивался к тающему вдалеке, унылому звуку. – Где твой прадед?

Конец ознакомительного фрагмента.