Снеговик

Несбё Ю

— Вы регулярно проверяете трупы на соответствие документам?

— Проверяем? — почесал санитар в затылке. — Только если собираемся его куда-нибудь отправлять. Трупы людей согласно завещаниям чаще всего поступают сюда, в Осло. Потом мы можем передавать их университетам, например в Тронхейм, Тромсё или Берген, когда им своих не хватает.

— Может ли так случиться, что у вас хранится не то тело, что указано в документах?

— Э, нет, вы что. Все, кто сюда попали, завещали свое тело институту, это в завещаниях

у них записано.

— Как раз в этом я сомневаюсь, — сказал Харри и сел на корточки возле одного из резервуаров.

— В чем?

— Послушайте, Робёле. Я задам вам вопрос и хочу, чтобы вы хорошенько подумали, прежде чем отвечать. Идет?

Санитар кивнул.

Харри поднялся во весь рост:

— Может так быть, что некто, кто имеет доступ в эти помещения, привезет сюда вечером какое-то тело, повесит на него бирки с фиктивным номером и будет при этом пребывать в относительной уверенности, что никто ничего не заметит?

Кай Робёле помедлил, почесал в затылке, поковырял в ухе.

Харри переступил с ноги на ногу. Холм открыл рот.

— Вообще-то, — сказал Робёле, — этому вашему «некто» вряд ли что помешает.

— В таком случае я хотел бы взглянуть на тела.

Робёле поднял удивленные глаза на полицейского:

— Тут? Сейчас?

— Давайте начнем с дальнего правого.

— Наверно, тогда мне надо позвонить и получить разрешение.

— Если вы хотите задержать расследование убийства, валяйте, звоните.

— Убийства? — прищурился Робёле.

— Слышали про Снеговика?

Робёле в нерешительности поморгал, потом повернулся, подошел к подъемнику, чьи цепи свисали сверху, приладил два мощных крюка к петлям на резервуаре и нажал кнопку на пульте управления. Цепь, бряцая, поползла вверх, крышка резервуара поднялась. Харри и Холм не сводили с нее глаз. К обратной стороне крышки были припаяны две горизонтальные пластины и одна вертикальная, по обе стороны от которой лежали белые голые тела, Трупы были похожи на кукол, и это впечатление усиливало черное треугольное отверстие, которое было у каждого на бедре. Когда тела поднялись на достаточную высоту, Робёле нажал на «стоп». В наступившей тишине было слышно, как стекает с трупов раствор. Капель эхом разносилась по помещению.

— Ну? — спросил санитар.

— Нет, — сказал Харри, — следующий.

Они продолжили. Из следующего резервуара появилось еще четыре тела.

Харри покачал головой.

Когда поднялись тела из третьего резервуара, Харри отшатнулся. Робёле, ошибочно истолковав его реакцию как ужас, довольно усмехнулся.

— А это что? — спросил Харри и показал на тело женщины без головы.

— Это, видать, нам вернули из какого-нибудь университета, — ответил Робёле. — Наши-то обычно целехонькие.

Харри наклонился и пощупал тело. Оно было холодным и непривычно твердым из-за бальзамирующего состава. Он провел пальцем по

срезу на шее. Он был блестящий, с бледной плотью.

— Мы обычно скальпель используем, а потом тонкую пилу, — объяснил санитар.

— Хм. — Харри взял тело женщины за руки и приподнял его.

— Что это вы делаете? — забеспокоился Робёле.

— Есть у нее что-нибудь на спине? — спросил Харри Холма, который стоял с другой стороны от тела.

Холм кивнул:

— Татуировка. Типа флаг.

— Какой?

— Понятия не имею. Зеленый, желтый и красный. Посреди — пятиконечная звезда.

— Эфиопия, — сказал Харри, укладывая женщину на место. — Эта барышня свое тело институту точно не завещала, за нее кто-то постарался. Это Сильвия Оттерсен.

Кай Робёле заморгал, словно надеялся, что посетители ему примерещились и в конце концов исчезнут, надо только постараться.

Харри положил ладонь ему на плечо:

— Нужно связаться с человеком, ответственным за документы, и проверить все остальные трупы. Немедленно. А мне пора.

— Что все это значит-то? — спросил Холм. — Я, честно говоря, не все догоняю.

— На этот вопрос есть два ответа, — сказал Харри. — Первый: мы поймаем Снеговика.

— А второй?

— Пока сам не знаю.

Часть пятая

Глава 33

Среда, 5 ноября 1980 года. Снеговик

В тот день выпал снег. В одиннадцать утра огромные хлопья неожиданно повалили с бесцветного неба — будто вражеская армада из параллельного мира без боя захватила участки, садики и газоны Румерике.

Матиас сидел один-одинешенек в «тойоте-королле» своей матери напротив виллы на Колловейен. Что она делает там столько времени? А ведь обещала, что зайдет ненадолго. Она оставила ключи в замке зажигания, по радио звучал хит «Под снегом» в исполнении новой девчачьей группы «Долли». Он распахнул дверь и вышел из машины. Выпавший снег поглотил все звуки, стояла почти неестественная тишина. Матиас наклонился, сгреб белый пласт и слепил крепкий шарик.

Вчера на школьном дворе его расстреляли снежками так называемые «товарищи по седьмому классу Б» и обозвали «Пупс Матиас». Он с самого начала возненавидел среднюю школу, куда перешел, поскольку ему исполнилось тринадцать. Неприятности начались на первом же уроке физкультуры, когда в раздевалке одноклассники заметили, что у него нет сосков. Врач сказал, что это, наверное, наследственное, и его проверили еще на всякие другие болезни. Мать рассказала Матиасу, что у его прадеда, который умер, когда она была совсем маленькой, тоже не было сосков. Но в ее альбоме он нашел фотографию прадеда на сенокосе: тот стоял в одних брюках, без рубашки, и там у него точно были соски.