Снегурка для опера Морозова
Шрифт:
Очень осторожно покусываю губами клитор. Моя девочка дышит чаще, глубже. Её пальчики сминают простыню под нами, а по телу волнами одна ярче другой проходится оргазм.
Теперь мы точно, как пьяные. Подтягиваюсь выше, целую её, смешивая наши вкусы. Это чертовски интимно. То самое доверие, о котором я думал. Нет никаких запретов в постели друг для друга, если обоим хорошо.
Приходим в себя. Мне курить хочется, а вставать пока не очень.
— Знаешь, — Настя что-то выводит пальцем на моём прессе, — а всё не так ужасно, как я думала. Мне казалось, что будет вкус... ну, ты понимаешь. Ты же из него...
—
— Хорошо, — кивает с важным видом, словно записывая мои слова в невидимый блокнотик в своей голове. — А ещё я кушать больше не хочу. Так сытненько...
— Боже, замолчи, женщина! — затыкаю её поцелуем, пока не понесло. — Но в принципе, — оторвавшись от её губ, продолжаю посмеиваться, — я совсем не против, если мы будем так завтракать чаще.
— Денис! — хлопает меня ладошкой по животу.
— Ты подумай, — дразню её, любуясь, как щёки становятся цвета сочных томатов. Это с недавних пор один из моих любимых оттенков красного.
Мы смеёмся, тискаемся, но природа всё же заставляет нас выбраться из кровати. Умывшись и покурив, готовлю нам завтрак, пока Настя кормит живность.
Решаем никуда не ходить сегодня. Продукты заказываем доставкой. Смотрим фильмы и занимаемся сексом на диване и кухонном столе.
Жаль, что выходных у меня всего три. Они проносятся как один день, но наполняют меня ресурсом для дальнейших движений.
— Завтрак и обед с собой, — Настенька ловит меня в прихожей, выдавая пакет с лоточками.
— Никуда без меня не ходить, — наставляю её. — Никому не открывать. У меня ключи с собой, — показываю ей. — Быть на связи. Всё поняла?
— Конечно, — подтягивается и целует в щёку. — Хорошего дня.
— И тебе, — щипаю её за ягодицу. Смеётся, подпрыгнув на месте, а я выхожу в подъезд.
Спускаюсь к машине. Курю, пока греется двигатель, и еду в отделение, прямиком к Стасу. Там нас ждёт крайне интересная встреча.
Поднимаюсь в его кабинет. Макс маякнул, пока я ехал, что сбор будет именно там. Они тогда оставались со Стасом на разговор с Вороном и Адилем. К чему-то пришли в итоге. Сейчас узнаем.
Стучу. Стас отзывается. Вхожу, и внутренности сначала обдаёт кипятком так, что ладони сжимаются в кулаки, а затем затягивает ледяной коркой, заключая весь жар внутри. Здесь вся наша мини-группа, оказавшаяся причастной к поискам Настеньки.
Макс, Шаман, сам Стас и ублюдок Коновалов со скорбным взглядом, но борзым видом. Я, как зверь, ощущаю страх этой твари, потерявшей границы и решившей, что ему всё можно.
— Присаживайся, — Стас кивает на место прямо напротив Коновалова, — тебе понравится, — хлопает меня по плечу. — Ну что, господа полицейские? Заебали вы меня в мумию! Слова — это видимо слишком сложно для некоторых, там звуки, над которыми надо думать. В отличии от тебя, подполковник, я думать люблю. Это и помогло мне в нашей непростой истории, — на стол ложится увесистая папка, а рядом с ней ствол.
Мы с Шаманом переглядываемся.
— Ты мне угрожаешь? — вспенивается Коновалов.
— Боже упаси, — кривится Стас. — Ты кто такой, чтобы Я. Тебе. Угрожал? Перед тобой два выхода из сложившейся ситуации.
— Что в папке? — хрипит его голос.
— Ммм, значит, когда надо, башка всё же начинает работать, — жёстко усмехается Стас. Садится на своё место, открывает папку и начинает вынимать по одному файлу. — Можешь смело брать, это копии, — передаёт их Коновалову. — Показания десятка свидетелей и прекрасных свидетельниц о том, как некто подполковник Коновалов крышует бордель многоуважаемого Адиля Садера. Регулярно получает от него крупные суммы денег на свой счёт и периодически пользуется услугами данного заведения, иногда вместо выполнения своих прямых служебных обязанностей. Здесь же, — достаёт очередной листок, — в красках рассказывается о том, что в сговоре с группой лиц подполковник Коновалов отлавливал на улицах невинных мирных гражданок в возрасте от восемнадцати до двадцати двух лет и продавал их в сексуальное рабство.
Коновалов бледнеет и покрывается пятнами всех оттенков красного.
— Показания девушек, — ещё стопка бумаг ложится на стол, — которых, судя по описанию, купленные тобой пэпсы забирали с улиц, силой заталкивали в машину и привозили к тебе, а потом ты им угрожал тем, что отправишь в камеру к зэкам или повесишь на них, их родственников, нужное подчеркнуть, убийство, если они не перестанут сопротивляться. Заявление от нашего сотрудника, Морозова Дениса Валерьевича, о похищении его невесты. Заявление самой Анастасии мы тоже сюда приложим, но, как ты понимаешь, оно уже ничего не решает. За существенный вклад в раскрытие этого дела я буду ходатайствовать выше, чтобы капитана Морозова восстановили в звании и должности. А у тебя, подпол, — пренебрежительно выплёвывает Стас, — всё еще два выхода. Ствол или папка?
В кабинете повисает такая тяжёлая тишина, что я слышу стук собственного сердца и как тяжело дышит мой главный личный враг.
— Коновалов, у меня нет на тебя столько времени, сколько ты постоянно отнимаешь, — Стас поднимается и встаёт за спиной у подполковника. — Я жду решение. Три... — начинает отсчёт,—два... один...
Глава 37 Анастасия
— Насть, ну ты где? — возмущается в трубку Денис. — У меня всего полдня свободных.
— Да бегу я уже, бегу, — сбрасываю звонок и, засунув палец в рот, закрываю дверь на ключ.
Торопливо спускаюсь по лестнице, на ходу застёгиваясь и натягивая шапку. Щёки пылают от волнения и предвкушения. Мы едем в ЗАГС подавать заявление. Всё по-настоящему! Смотрю на своё колечко в форме снежинки и восторженно вздыхаю. Я такая счастливая, что лопну сейчас. И даже недавние события никак не влияют на моё состояние. Всё это в прошлом. Денис сказал, что мне больше ничего не угрожает, а я ему верю. Он самый лучший, самый мой любимый.
Выбегаю из подъезда и сразу попадаю в крепкие руки Дениса. Стискивает в объятиях, кружит, останавливается и целует так, что аж дыхание замирает, а мир вокруг нас перестаёт существовать. Божечки, я никогда не привыкну к этим сказочным ощущениям.