Снести ему голову
Шрифт:
— Не знаю, что уж тебе понятно, — мне лично ничего! — отрезала ее тетка. — А тебе, Сэм?
— Вроде бы тоже ничего… — замялся преподобный отец.
— А вот и Шут, — ничуть не смутившись, объявила Дульси.
Шут появился из темноты и, слегка подпрыгивая на ходу, двинулся вокруг двора. Завидев его, Щелкун прекратил свои «ухаживания» и скрылся в одной из арок. Только тогда Бетти решился отпустить Камиллу.
— Тетя Акки! Вы только посмотрите! Эта немка…
— Помолчи же, Дульси. Дай мне посмотреть выход Шута.
Шут, он же Отец, теперь, пританцовывая, передвигался по
Скрипка молчала. Шут совершал свой обход в полной тишине. Кружась то в одну, то в другую сторону, он наконец дошел до надгробия и три раза ударил по камню своим жезлом. Как показалось Камилле, все его движения были совершенно непродуманны и бесчувственны. И все же в них была своя прелесть. Как только Шут закончил свой обход, на середину двора вышли Пять Сыновей. Со стороны центрального входа появился и Щелкун. Шут стоял возле надгробия и ждал.
И вот, снова попробовав звучание своей скрипки доктор Оттерли грянул мелодию второго танца — Танца с мечами.
Это было великолепное зрелище: искристый снег в сиянии факелов и на его фоне люди с черными лицами и руками, бьющие ногами в землю, словно в огромный барабан. Вот они встали в стальное кольцо, взявшись за красные ленточки на мечах друг друга. Вот они сцепили мечи в решетку и подняли их так, чтобы старик мог посмотреться в них, как в зеркало. Щелкун подошел поближе. Затем Шут своим невыразительным жестом разбил «зеркало».
— У Эрни совсем неплохо получается, — заметил преподобный отец.
Круг танца повторился дважды. Сначала Шут писал завещание и зачитывал его Сыновьям. Потом, в следующем кругу, на первый план вышли Щелкун и Бетти, ставшие по обе стороны от Шута. Сам он теперь был скрыт за Мардианской плитой. Сыновья, напротив, стояли перед ней. Затем Шут перегнулся через плиту и засунул голову в узел скрещенных мечей. Сзади к нему подошел Конек и неподвижно застыл, в мигающем свете похожий на зловещего языческого идола. Музыка оборвалась. Зрители тоже примолкли. Было слышно, как за стеной потрескивает костер.
И вот Сыновья со скрежетом разомкнули мечи. На камень полетела фальшивая кроличья «голова». Какая-то девица в толпе вскрикнула. Шут сполз по плите вниз и скрылся за ней.
— И в самом деле, — поежилась Дульси. — Прямо мурашки по спине, правда же, тетя Акки?
После этой сцены следовал небольшой антракт. Бетти взял нечто вроде ковша и с ним стал обходить толпу, предлагая кидать в него монеты.
— На что пойдут деньги? — поинтересовалась леди Алиса.
— В этом году на ремонт колокольни, — ответил преподобный отец так буднично, как будто это было естественно для Церкви — поощрять подобные языческие пережитки.
Ральф, воодушевленный неожиданным столкновением с Камиллой, закончил сбор и принялся веселить публику. Одного он хватал за подбородок, другого пытался вытащить танцевать, третьего грозился поймать своим пышным кринолином. Он был прирожденным комиком — все прямо покатывались от хохота, глядя
Тут вперед вышел один из Сыновей и принялся танцевать сольный танец. Движения его были точны и красивы.
— А это, похоже, Дэн, — определила Дульси Мардиан.
— Прекрасный танцор, — отметил преподобный отец.
Неожиданно за зубчатой стеной с треском полыхнул костер — к небу взметнулись яркие языки пламени.
— Наверное, бросили в огонь скипидару, — проклацала леди Алиса. — Или еще чего.
— Озоруют, — отозвался пастор.
Ральф, который вышел через центральный вход, теперь появился из арки, что возле дома, — вероятно, он пробежал за стеной. Почти тотчас же Разгонщик толпы, который теперь снова держал свой меч, вернулся через центральный вход и присоединился к братьям. Сольные выступления на этом закончились, и Сыновья принялись танцевать последний танец. Щелкун и Бетти кружились на заднем плане, то приближаясь к дольмену, то удаляясь от него.
— Вот здесь, — объявила Дульси, — Шут должен подниматься из мертвых. Не так ли, Сэм?
— Гм… да. Так. Очень странно, — спокойно произнес преподобный отец.
— Что-то мне не по себе.
— Да-а… — протянул он.
Пятеро Сыновей, напоследок громко топнув об землю, закончили танец. Стоя спиной к зрителям, они указывали мечами на надгробие Мардианов. Зрители взорвались аплодисментами.
— А теперь он поднимется из-за плиты, да, тетя Акки?
Однако из-за надгробной плиты никто не поднимался.
Наступила тягостная тишина. Некоторое время танцоры еще стояли с поднятыми мечами, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, но затем растерянно опустили оружие. Скрипка, всхлипнув, замолкла.
— Тетя Акки! Тетя Акки! Там что-то случилось.
— Ради бога, Дульси, закрой рот.
— Но тетушка Акки!
— Тише, Сэм.
Один из Сыновей — тот, что исполнял сольный танец, — отделился от остальных. Подойдя к Мардианскому дольмену, он обогнул его и встал позади. Некоторое время он молча смотрел себе под ноги. Затем рывком вскинул голову. Братья бросились к нему. Их черные лица блестели при свете факелов. Заглянув за памятник, они помолчали, а затем устремили взоры на доктора Оттерли.
Во дворе повисла такая тишина, что каждый шаг доктора был отчетливо слышен.
Сыновья расступились перед ним. Подойдя, он присел и на некоторое время скрылся за камнем. Наконец прозвучал его голос — бесплотный, как эхо:
— Расходитесь по домам! Все до одного. По домам!
Пятеро Сыновей растерянно мялись на снегу. Развеселая парочка — Конек и Бетти — стояла не шелохнувшись.
Выйдя из-за плиты, доктор Оттерли двинулся к дому. Леди Алиса молча восседала на своем троне. Если бы не бледное лицо и дрожащие руки, можно было бы подумать, что актер решил выйти на поклон к королевской ложе. Уже поднявшись на крыльцо, он громко объявил: