Снести ему голову
Шрифт:
— Великолепно. Подождите, не заводите мотор. Скажите мне еще вот что. Можете вы поклясться, что роль Шута исполнял именно Лицедей?
Доктор Оттерли поднял на него недоумевающий взгляд.
— Бог ты мой, конечно он — а кто же еще? Я-то думал, вы знаете. Я уже вышел, чтобы играть зачин, как вдруг услышал какой-то галдеж. Ну, тогда я вернулся и увидел, как старый Андерсен срывает с Эрни свой костюм. Я осмотрел его — не то чтобы произвел медицинский осмотр, он не дал мне — и сказал ему, что если он будет играть сам, то в любой момент может свалиться. Но Лицедей, как надел костюм, сразу успокоился — нацепил маску и велел мне выходить. Эрни
— То есть никто не мог незаметно его заменить?
— Совершенно исключено! — поспешил заверить доктор.
— И за все время представления — когда Лицедея не было на сцене — он ни разу не мог поменяться с кем-нибудь одеждой?
— Боже праведный! Конечно не мог!
— Хорошо. Значит, сначала он танцевал, а потом лежал за плитой. А вы только играли и наблюдали, играли и наблюдали. Стейне и Эрни затеяли потасовку, потом Ральф вырвал у Эрни меч. Бегг то есть Конек — в это время удалился. На протяжении всего действа эти трое по очереди ныряли в дальнюю арку. Известно ли вам, когда в точности и на сколько каждый из них исчезал из поля зрения?
— Вот этого сказать не могу. И сомневаюсь, что они вам скажут. Бегг выскакивал со двора после своего первого выхода, когда он приставал к девушкам — вы, наверное, знаете. У него такие тяжеленные доспехи, что в любой перерыв он норовит сдвинуть их с плеч и чуть-чуть отдохнуть. Он пробыл там весь первый танец с мечами, а потом вышел перед тем, как они стали скрещивать мечи. А следующий перерыв был у него после так называемой «смерти». А Ральф Стейне крутился тут и там. То выходил, то входил. И Эрни точно так же.
— Хорошо. И в какой-то момент Стейне вернул Эрни меч. Затем Дэн танцевал один. Потом Сыновья танцевали вместе — и наступила развязка. Верно?
— До сих пор было верно, — кивнул Оттерли.
— А потом глядишь — и стало неверно… — неожиданно бросил Фокс.
— А можете ли вы поклясться, — продолжал Аллейн, — что Эрни или Ральф ни разу не забегали за плиту и не успели бы сделать тот роковой взмах мечом?
— Да я вам точно говорю — ни один из этих двоих. Ни один.
— Правда? А почему?
— Потому что, дражайший, — как я уже говорил вам — я не спускал с них глаз. Я знал, что старик лежит там. И думал, что это могло быть опасно.
— А есть ли еще какая-нибудь причина такой категоричности?
— Есть, и, по-моему, она очевидна.
— Да, — кивнул Аллейн, — понимаю, о чем вы. Если бы кто-нибудь убил Вильяма Андерсена таким образом, то неминуемо перепачкался бы в крови?
— Именно так.
— И все же, доктор, можно найти объяснение и такому несоответствию.
— Да. — Доктор Оттерли повернулся на своем сиденье и уставился на собеседника. — Вы правы, я тоже думал об этом. Тем не менее готов поклясться, что никто из них не делал этого.
— Как бы там ни было, то, что вы говорите, в общем, очень похоже на правду.
— Поэтому нам ничего не остается, — заметил Фокс, — как только поверить в сказки…
Глава 7
«Лесной смотритель»
По дороге Аллейн спросил доктора Оттерли, не мог бы он определить Лицедея в какой-нибудь подходящий морг.
— Куртис
— В Биддлфасте есть все, что нужно. Это в двадцати милях отсюда. В Йоуфорде имеется небольшая больничка, мы можем отправить его туда хоть сейчас — ну, разумеется, не сию минуту.
— Так займитесь этим, прошу вас. Дела наши пока идут неважно. Можем ли мы нанять катафалк или машину скорой помощи?
— Скорее последнее. Я займусь этим.
— И вот еще о чем я вас попрошу, — добавил Аллейн, — с вашего разрешения. Сейчас я собираюсь побеседовать с Саймоном Беггом, затем со Стейне-младшим, этой леди из Германии и внучкой Лицедея, которая, насколько я знаю, тоже остановилась в этой гостинице. Вы не могли бы поприсутствовать при этих беседах? Возможно, вы заметите в их ответах какое-нибудь несоответствие. Так как, доктор, вы согласны?
Доктор Оттерли посмотрел на капель за окошком и принялся что-то насвистывать.
— Даже и не знаю, — сказал он наконец.
— Не знаете? А скажите, если это преднамеренное убийство, вы бы хотели, чтобы убийцу арестовали?
— Ну разумеется. — Он достал курительные принадлежности и приоткрыл дверцу, чтобы выбить трубку о крыло машины. Когда он выпрямился, лицо его было красным. — Скажу вам больше — я резко не одобряю все эти «правила Макнотена», [15] а посему не собираюсь добровольно применять их к человеку, умственные способности которого находятся под вопросом.
15
Критерий невменяемости обвиняемого по уголовному делу, согласно которому для признания невменяемым нужно, чтобы обвиняемый не сознавал, что он делает, или не понимал преступности своего действия.
— То есть вы считаете, что Эрни Андерсен — это как раз такой случай.
— Да, считаю. У него эпилепсия. Petit mal. [16] Приступы случаются редко, но вчера как раз был один из них. После того как он увидел, что случилось с отцом. Не подумайте, что я уклоняюсь от ответа, но с мыслью о том, что Эрни может быть повешен за убийство своего отца, я и пальцем не пошевелю для его ареста.
— И что же вы предлагаете?
— Думаю подбить пару друзей-медиков, чтобы они состряпали парню свидетельство, и тогда смогу его вызволить.
16
Здесь: Легкая форма (фр).
Аллейн искоса взглянул на собеседника:
— А почему бы вам, медикам, не объединиться и не выступить единым фронтом против этих самых «правил Макнотена»? А? Впрочем, мы отвлеклись от темы. Возможно, если я скажу вам, что, собственно, больше всего меня интересует, вы сами захотите остаться и поприсутствовать. Предупреждаю, может так статься, что я ищу то, чего и вовсе нет. Моя теория — какое бы красивое название вы ни пытались ей дать — зиждется на слабых и незначительных уликах, которые вернее даже назвать догадками. А чего стоят догадки, вы сами знаете. Итак…