Снести империю добра
Шрифт:
— Так, туалет…
— Ё-мое, да тут и вправду золотые унитазы! — восхитился гоблин. — Ну ты глянь, похоже, для верхушки ночных эльфов коммунизм уже давным-давно настал!
— М-да, если кто-нибудь узнает, что я украл у едва ли не правительницы ночных эльфов ее ночной горшок, то в Холме такую знаменитость будет знать в лицо каждая собака. — Строри почесал шлем, скрывающий его голову, и нацелился прямиком на изделие ювелирной сантехники. — А когда они поверят, что он действительно золотой, да еще инкрустирован изумрудами, то даже самый последний подзаборный пес того гляди начнет мне уважительно кланяться.
В отряде появились дополнительные
Дварфа окружила стайка юных волшебниц:
— Ой, а можно мы… ну… воспользуемся… По прямому, так сказать, назначению… Надо нам… Очень.
— Что, всем сразу? — Строри затряс головой, пытаясь привести мысли в порядок. А еще он серьезно заподозрил, что какие-то групповые ритуалы эти девочки уже успели разучить и теперь коллективными усилиями пытаются промыть ему мозги. — Ладно уж… Идите… Только чтобы потом все отмыли дочиста, а то я заставлю вас на дирижабле нужники до конца войны чистить!
— Так… Это допросная? — Фиэль оглядела новое помещение, рефлекторным движением вонзив зачарованный кинжал в горло кинувшегося на нее призрака. — Или зал для ритуальных пыток? Но где тогда алтарь и зачем здесь кровать?
— Игровая комната, — усмехнулся гоблин, оглядев цепи и висящий по стенам инвентарь, а также стоявшее по центру громадное ложе и несколько странных конструкций, наводящих на мысли о дыбе. — Видишь, оковы мехом обиты? Хотел оборудовать на дирижабле похожую. Увы, не хватило места. А жаль, Сури, думаю, оценила бы. Ладно, идем дальше и ищем спуск! Возможно, он замаскирован…
— Нашли! — Из-за двери, с которой кто-то уже успел сковырнуть золотую ручку, высунулся какой-то гоблин, пряча изящную вазу в заплечный мешок. — Там лестница. Только это… Судя по звукам, кто-то нашел ее раньше нас и сейчас внизу уже дерутся. И хорошо так дерутся, душевно.
— Угу, шумят более чем знатно, — прислушавшись, согласился с ним гоблин. — Знаешь, если это опять окажутся Реннариус и Громокрокх, я не удивлюсь. Почему бы оскотиневшемуся полубогу не иметь запасного тела? Архидемоны имеют дурную привычку себе новую шкурку создавать, когда им старую попортят. А он так и вообще мог бы, имея ресурсы целой страны, в каждом храме держать по клону, в которого можно вселить свою душу.
— Дварфы, вперед, фейри-копейщики, во вторую линию, маги пойдут третьими, прикрывая их, — скомандовал Строри, лучше всех разбирающийся в тонком искусстве устраивать драки в тесноте подземных помещений. — Стрелки, убрали луки! Вы что, навесом стрелять собираетесь? А потолок вам не помешает, нет? Так, а вы куда претесь?!
— Ну, маги же в третью линию… — неуверенно ответила молодая волшебница с украшенным шрамами лицом.
— Маги, а не малолетние заготовки под них! — осадил ее дварф. — Так, вы стойте тут! Будете… э-э… тылы охранять. И отмывать теперь уже мою личную сантехнику.
— Правильно, — кивнул гоблин, прислушиваясь к идущим снизу звукам битвы. — Делать им там точно нечего. К тому же у них еще не поставлены как надо боевые заклятия и высока вероятность накрыть своих залпом дружеского огня. А нам и так будет в этой каменной кишке малость тесновато.
Коротышка шмыгнул вниз по найденной лестнице,
— Нас не ценят, — вздохнула молодая черноволосая эльфийка. Волшебницу изрядно задевали такое пренебрежение, назначенные ей обязанности и отсутствие возможности присвоить ценную добычу. — Совсем!
— Угу, — кивнула ее товарка из числа людей, ранее носившая мантию церковной послушницы. И сменившая ее на новую униформу лишь под угрозой быть отданной на перевоспитание суккубе. — Я, отправляясь в обитель греха и запретных знаний, управляемую гоблином, морально готовилась к самым тяжелым испытаниям. Но такого себе не представляла!
— Ой! — раздался из ванной испуганный возглас их самой младшей коллеги по несчастью. — Я ничего не трогала! Она сама!
— Сломала? — полюбопытствовала черноволосая эльфийка. — Правильно! Нечего этим мужланам пользоваться нашей беспомощностью! Пусть, раз такие умные, сами работают! Моют, чистят, готовят… Мы, в конце концов, им не в горничные нанимались! Еще немного, и я сама буду грызть окружающих не хуже, чем голодный вурдалак!
О том, что довольно большая часть квартирующих на дирижабле солдат представлена ее соотечественниками, причем принадлежащими к слабому полу, девушка в этот момент даже не задумывалась.
— Она не сломала! — Из ванной выскочили близняшки, по отдельности, похоже, даже сны не умеющие смотреть. — Она нашла! Там дверь в стене открылась!
— Тайник! — сверкнули огнем очи молодой волшебницы из числа аристократов. — А что в нем?!
— Неважно! — рубанула воздух мускулистой рукой чародейка без глаза, но со шрамами на лице. — Что бы там ни было, оно станет нашим, и только нашим!
Девушки, которых в новом образе жизни не устраивало решительно все, переглянулись. Безмолвный пакт о совместных действиях и их сокрытии от начальства повис в воздухе настолько явно, что одной только силой мысли едва не сумел воплотиться в виде бумажного документа с кучей печатей.
Глава 24
Спуск оказался весьма крутым, но не таким уж и долгим. Спустя минуту незваные гости оказались в большом круглом зале, чей потолок подпирали колонны. Правда, были они там далеко не одни.
— И… что… все… это… значит? — разорвал повисшую в зале тищину усталый и раздраженный голос Фуриона.
Поводов для такого вопроса у успевшего подлатать себя друида было два.
Повод первый являл собой разномастную толпу иноземцев, внезапно вывалившихся из ведущего наверх прохода очень близко от него самого. С этой бандой он стоял практически нос к носу у ворот в наиболее защищенные помещения подземной темницы. В коротком отнорке было лишь несколько камер, предназначенных для самых особых постояльцев. И сейчас пустовали все, кроме одной. В оказавшейся на расстоянии удара от друида толпе мелькали практически все известные ему разумные цивилизованные низшие твари, от дварфов и эльфов-ренегатов до фейри и гоблинов. Стоявшего впереди всех Тимона выделяло в глазах соправителя государства ночных эльфов, помимо его нагло скалящейся физиономии и дикарского внешнего вида, еще одно обстоятельство. От него прямо-таки разило магией, вкус которой ни с чем спутать невозможно! Фурион уже обращал внимание на этот факт, но тогда до его обсуждения просто не дошло из-за вломившегося на огонек архидемона. Теперь же наполовину ставший растением маг природы снова чувствовал очень знакомую силу, и это вызывало в нем неясное беспокойство.