Снежака, дочь Платона
Шрифт:
— Нам следует отдохнуть, иначе совсем загоним лошадей. Кроме того, на моей заднице уже не осталось ни одного здорового места, — пожаловался толстощекий.
— Ладно, попросимся на ночь, а то и вправду своими ногами дальше пойдем.
Викинги направили своих коней к дому. Каменное строение было наполовину врыто в землю, и лишь наполовину возвышалось над местностью небольшими сложенными из камней стенами и тростниковой крышей. Неподалеку стоял хлев и сложенные под крышей дрова, которые бритты заблаговременно запасали на зиму. Луна только начала подниматься в небе, когда викинги подъехали к дому. Хьярм постучал в дверь своим кулаком и в доме тут же отозвались возней и шумом. Кто-то опрокинул стул, и мужской голос велел детям и женщинам
— Глупцы, — проворчал Хьярм. — Если бы мы хотели их ограбить, то не стали бы стучать, а просто сломали дверь.
Кто-то отодвинул засов, и викинги увидели хозяина дома. Бородатый и мрачный бритт сжимал в руке нож. Позади него стоял еще один бритт помоложе, держа в руках топор для рубки деревьев.
— Что вам нужно? — неприветливо осведомился бритт.
— Переночевать, что же еще. Еда для нас и корм для лошадей, — ответил Хьярм. Некоторое время бритт раздумывал, и Хьярм уже начал проявлять нетерпение, когда крестьянин кивнул в сторону хлева.
— Оставьте лошадей там. Места хватит, и сено тоже должно быть.
— Благодарю, — викинги отвели лошадей в хлев и расседлали, после чего наложили им сена.
В хлеве находились еще две лошади и несколько коров, но места было достаточно. Позаботившись о лошадях, они вернулись в дом. Крестьянская семья из троих детей, трех женщин, двоих мужчин и стариков, успокоившись, сидела за столом и ела жидкую похлебку. Незваным гостям тоже налили по миске похлебки и дали по куску хлеба. Пробормотав слова благодарности, викинги принялись за еду. Питьем в доме служила вода из колодца, на что Хьярм отозвался тяжелым вздохом. Они не успели даже доесть своих порций, когда в дом пожаловали еще одни нежеланные гости. В дверь застучали рукоятью меча, и кто-то потребовал открыть дверь именем короля Лондиниума и всех окружающих земель.
Побледнев от страха и ярости, глава семьи открыл дверь, пока ее не взломали, и мрачно осведомился, что нужно. Силфан подобрал грязную тряпку и обмотал вокруг рукояти меча, а Хьярм поспешил сунуть свой топор под стол. Шлемы они оставили в конюшне, а кольчуги к этому времени покрылись грязью, и в неверном свете горящего камина могли сойти за крестьян.
В комнату ввалились шестеро вооруженных бриттов и велели подать им еды. Женщины и дети поспешили скрыться в соседней комнате, и лишь старики да мужчины остались сидеть за столом. Из домашних никто не проронил ни слова, когда дружинники короля расселись за стол и потребовали вина и еды. Хозяин мрачно ответил, что вина в доме нет, и подал солдатам по тарелке с похлебкой.
— Дьявол бы побрал вас, землероев, за то, что вина не держите, — скривился командир отряда, когда ему подали кружку с водой: — Уже который день гонимся за подлыми убийцами, — поделился он: — Бандиты из засады напали на людей короля и подло убили его родственника. Нас послали найти их след. Не видали ли отряд в дюжину человек, наемники из норманнов и кельтов? Нет? Эх, толку от вас, — махнул он рукой.
— А где у тебя девчонки? — один из бриттов продемонстрировал в ухмылке рот, в котором недоставало несколько зубов. — Неужто не слышал о бриттском гостеприимстве, которое велит делиться всем самым лучшим.
Командир зевнул и кивнул:
— Дело говорит. С утра соберешь нам припасов в дорогу, да мяса, а не этой мочи, — он отбросил в сторону тарелку и расплескал по полу похлебку. — Зарежь одну из своих овец. Негоже воинам короля питаться отходами.
— Не время еще скот резать. Как же мы зимой проживем? И так ваши головорезы часть урожая собирают, еще и вас тут кормить, — вспылил хозяин дома. Один из дружинников выхватил нож и приставил его к лицу крестьянина.
— Ты чего, падаль, говоришь? Совсем уважение растерял.
Восприняв это, как возможность повеселиться, бритты вломились в соседнюю комнату и вытащили оттуда крестьянских дочерей.
— Смотри, кого это он тут прячет, — весело крикнул дружинник, вталкивая девушку
Мужчины привстали, но воины обнажили мечи и засмеялись при виде того, как крестьяне в бессилии сжимают кулаки. Хьярм и Силфан не обратили на это внимания. Стараясь не поднимать глаз, они вылизали свои тарелки и доели хлеб.
— Ты ведь не возражаешь, толстяк, — один из дружинников хлопнул Хьярма по плечу, и его меч мелькнул поблизости от глаз викинга. Это было ошибкой для дружинника. Привыкший на любую угрозу отвечать ударом кулака, толстощекий ударил дружинника в челюсть. Бритт отлетел назад и ударился головой о стену. Его череп отчетливо хрустнул, столкнувшись с каменной стеной. Бритты еще не успели осознать, что произошло, когда Силфан воткнул свой нож в живот еще одного дружинника. Выхватив из ослабевших рук меч, он перерезал горло другому. Хьярм опрокинул на командира стол. Хозяин дома схватился с бриттом, который угрожал ему ножом, но дружинник ранил его в руку и отбросил назад ударом кулака в грудь. Его сын тем временем схватил лежащий у камина топор и раскроил череп ближайшего дружинника. Женщины кричали и закрывали рты руками при виде крови, и Силфан поблагодарил богов за то, что от страха они не двигаются с места и не мешаются под ногами. Хьярм схватил стул и ударил по спине дружинника, ранившего хозяина. Дружинник пошатнулся, и Хьярм схватил его за голову. Викинг напряг руки и сломал дружиннику хребет. Силфан заметил, как из-под стола выбирается командир, и проткнул ему горло мечом. Жена хозяина подбежала к мужу и, причитая, пыталась остановить руками кровь, идущую из руки. Крестьянин оттолкнул ее и велел принести тряпок на бинты. Шатаясь, встав на ноги, он мрачно посмотрел на викингов.
— Теперь люди короля перебьют всю мою семью. Убийство дружинников короля карается смертью.
— Не убьют, если не узнают, — содержимое карманов дружинников перекочевало в кошельки Силфана и Хьярма. — Закопаем их неподалеку, а их смерть свалят на бандитов, убивших этого королевского родственника, — усмехнулся Силфан. Вдвоем с Хьярмом он подхватил одно из тел и направился на улицу.
— Эй, паренек, покажи, где хоронить молодцов, и лопату захвати! — велел Хьярм сыну хозяина. Крестьянин послушно кивнул, и, не заботясь даже о том, чтобы накинуть плащ, побежал на улицу. Втроем они выкопали неглубокие ямы и закидали в них тела дружинников. Немного отдохнув, викинги, не дожидаясь утра, забрали лошадей дружинников и продолжили путь.
После трех дней, во время которых они ехали, скрываясь в лесу и прячась от человеческих взоров, викинги подъехали к церкви, расположенной у границ владений Аутисиуса. Необходимости скрываться по пути уже не было, но викинги действовали по привычке и из осторожности. На своих землях римлянин запретил христианам проповедовать свою религию и жестоко наказывал тех, кто смел его ослушаться, но христиане не оставляли попыток распространить свою религию среди всех народов. В своих письмах Мойра писала, что священник иногда посещает земли Аутисиуса, и Силфан был уверен, что ему известно обо всех людях, живущих поблизости.
Церковь представляла собой небольшое деревянное строение, расположенное на окраине деревни. В Британии христианство не было распространенной религией, и лишь немногие монахи жили на острове. Все же христиане пытались обратить в свою религию дикие народы Британии и приобщить их к вере в единого бога. В полдень в церкви не было прихожан, ибо крестьяне работали на своих полях, но священник находился в церкви, которая также являлась и его домом. Путники привязали лошадей к ветке дерева и вошли в открытые двери. Бедная обстановка была характерна для церквей, расположенных в землях, где жили в большинстве язычники, как их называли христиане. Просторную комнату освещал свет из окон. Несколько деревянных скамей были расположены перед алтарем и висящего у стены креста. Священник стоял перед алтарем на коленях и молился своему богу. При виде этого Силфан хмыкнул и окликнул его.