Снежинка для бандита
Шрифт:
– Минуту позволите?
– спрашивает Демид и, получив утвердительный ответ, подходит ко мне, наклоняется и тихо говорит:
– Мы сейчас уедем. Это может быть надолго. Никуда не уходи. Ничего себе не придумывай. И дверь никому не открывай.
Затем они покидают квартиру. А я остаюсь одна. С тоской оглядываюсь. Это сколько же мне тут одной порядок наводить?
Вдруг в дверь снова звонят. Я не успеваю ни о чем подумать. Иду и открываю дверь, даже не посмотрев в глазок. Лучше бы посмотрела. Я думала, что это Демид за чем-то вернулся.
Но это не он.
–
– огорошивает меня вопросом незванный гость.
И в глазах у него, я готова поклясться, неподдельное беспокойство.
Вот только я устала и не готова разгадывать шарады.
– Зачем ты пришел?
Не знаю, чего ждал Шувалов, но явно не такого холодного приема. Он смотрит на меня озадаченно.
– В каком смысле?
Как мне все они надоели!
– Рома! Я не готова к приему гостей. Тебе что нужно?
Озадаченное выражение его лица сменяется возмущенным.
– Я ради тебя такое провернул. А ты спрашиваешь, что мне нужно? Я думал, этот тип тебя уже утопил в ванной. Он тебе ничего не сделал?
Я, наверное, зря от психушки отказалась. Что от меня может быть нужно этому парню? Раздражение затапливает меня от пяток до макушки. Оно становится еще больше от того, что я замечаю, как он ощупывает меня взглядом, проверяя, цела ли я. И мне сейчас не важно, что он обо мне подумает. Я не понимаю, для чего он пришел. И когда наши с ним отношения успели перерасти в те, в которых он имеет какие-то права на меня.
– Трахнул, - срывается с моих губ, прежде чем я успеваю оценить вред такой прямолинейности.
– Что?
– переспрашивает он, хотя прекрасно слышал, что я сказала.
– Ты же спрашивал, что мне сделал Демид? Так вот. Он меня трахнул. Что ты еще хочешь узнать?
Шувалов не знает, как продолжать дальше разговор. Но он ведь не думал, что я и, правда, прыгну ему на шею? С какой стати? Я его не знаю совсем. И никакого желания узнавать его, у меня нет. В сцене на газоне возле его дома я четко осознала, что главным является отец. А тот так напомнил мне своего собственного, что стало противно. Это не воспитание, это дрессировка с угрозой отлучения от кормушки. И толку, что я все время была послушной? Меня все равно выбросили за ненадобностью.
– Зачем ты влез? Тебе же ясно сказали, мы сами разберемся.
Голубые глаза вспыхивают гневом.
– Значит, вот так?
– Да. Что непонятного? Он меня содержит, я с ним за это трахаюсь. Тебе в этом уравнении нет места.
Вся обеспокоенность тут же слетает с Романа, как шелуха. На губах играет гаденькая улыбочка.
– Ты ведь сама себя слышишь? Понимаешь, что мне говоришь? Если тебе нравится заниматься сексом за деньги, то я заплачу. Хорошо заплачу. Денег у меня не меньше, чем у твоего бандита. Его как раз нет. Успеешь меня обслужить.
Он дергает дверь на себя с намерением зайти в квартиру. Но моя рука упирается в стену возле полочки со средствами ухода за обувью. Я уже практически не думаю, что последует за моим поступком. Просто подхватываю какой-то спрей и распыляю ему в лицо.
– А-а-а!
– раздается на лестничной площадке.
Как раз в это же мгновение открываются двери лифта, из которого раздается взволнованное:
– Роман Владимирович!
Мое счастье, что мажор отпустил дверь и согнулся пополам, держась за лицо. Я даже не рассматриваю,
Дверь хорошая и я не думаю, что у людей, которые пытаются меня напугать, получится проникнуть в квартиру.
Но... лишним не будет.
– Я вызываю полицию! Проваливайте!
– кричу, что есть сил, надеясь, что это мне поможет.
Барабанная дробь смолкает. Прикладываю ухо к дверному полотну изнутри. Слышу какую-то возню, отчетливо кто-то матерится, потом все стихает. Господи, сделай так, чтобы они ушли! Хватит, я же не гладиатор, я всего лишь слабая девушка. Сколько может продолжаться этот треш в моей жизни?
Опускаюсь без сил на пол возле входной двери. Меня чуть потряхивает. Включать свет страшно, идти на кухню тоже. Может правда в полицию позвонить? Но если этот сын олигарха смог сделать так, что Демида забрали, кто ко мне приедет? И куда отвезут?
Потом меня ошпаривает другая мысль. А что, если Демид не вернется?
Что мне делать в этом случае?
Посидев так какое-то время, заставляю себя подняться. Нет, так дело не пойдет. Демид обязательно вернется. Грустно усмехаюсь. Как перевернулась моя жизнь, что единственный человек, готовый встать на мою защиту, - это тот, кто меня изнасиловал? А я еще ему смерти в муках желала. Сейчас же больше всего боюсь, что он не вернется. Включаю там, где нужно свет. Иду на кухню, роюсь в холодильнике. Нахожу там колбасу, овощи. Нарезаю овощи на тарелку, делаю бутерброды. Завариваю чай. Запах еды заставляет меня почувствовать голод. С жадностью начинаю есть. Как же давно я не чувствовала такого удовольствия от еды. Чай пью с мармеладом. Налопавшись, отваливаюсь на спинку стула. Ни о чем не хочется думать.
Демид все не возвращается. Решаю позвонить ему. Поколебавшись, нахожу его номер в контактах и жму вызов. Меня встречают долгие гудки. Я уже собираюсь сама отключиться, как вдруг мне отвечают:
– Алло?
– голос спокойный, с ленцой, - Надо же, я дождался, что ты сама мне звонишь. Не спится без меня, малышка?
Молчу. Глупо, но продолжаю молчать.
– Лер, - голос Барса становится серьезным, как только он понимает, что что-то не так, - Лер, ты чего?
Делаю над собой усилие:
– Я...
– надо ему про Шувалова рассказать, но по телефону не хочется, - Когда ты приедешь?
– У тебя опять что-то стряслось?
– Да, - говорить, что все хорошо, не стоит.
– Меня только что отпустили. Я минут через тридцать буду дома.
Он обрывает вызов. Мне остается только дожидаться. И верить, что Шувалов не явится со сваркой, чтобы вытащить меня из квартиры.
Как же сложно с этими мужчинами!
Демид
Я был на взводе. Проторчал в отделе полиции полночи. И все из-за какого-то мажористого козла. Даже в опознании пришлось поучаствовать. Не знаю, на что надеялись шуваловские прихлебатели, но в присутствии адвоката никак смухлевать не смогли. После опознания следователь даже извинился, говорил о служебном долге. Я покивал для приличия, и мы с адвокатом оказались, наконец, на улице. Вдохнул прохладный ночной воздух. А не было бы у меня бабла, я бы ночевал в обезьяннике.