Снежная Академия
Шрифт:
– Все? Или еще что-то добавите?
Соблазн велик… но это будет слишком нагло.
– Все, – заверила, не сводя взгляд с ели.
На ней то появлялись, то исчезали разноцветные игрушки. Большие, маленькие, расписные и однотонные. Стеклянные и блестящие, и матовые, и вроде даже золотая была.
– Я получаю все письма, которые дети пишут на мое имя. Иногда случается получать и от взрослых, но это редкость. С возрастом люди перестают верить в волшебство, – задумчиво протянул он, – в этом
Признаться, мне бы и в голову не пришло написать письмо Деду Морозу. Я перестала их писать лет в двенадцать.
Ох, ель-метель! Так Мороз, значит, и мои письма читал?
Выходит, читал… другого Мороза у нас нет…
– А… вы… хм… мои письма тоже получали, да?
Отчего-то стало неловко, даже стыдно… В своем последнем письме, точно помню, просила, чтобы, когда вырасту, я нашла настоящую любовь с красивым принцем.
Я делала акцент на "красивом", потому что все сверстники казались недостаточно прекрасными для такой великолепной меня.
Конечно, это все детские глупости, но щеки все равно покраснели…
– Читал, – охотно подтвердил Мороз с лукавой улыбкой.
Снежком бы лицо обтереть, охладиться… Он ведь наверняка не помнит. Ему приходят тысячи писем! За столько лет он их миллионы прочитал, там наверняка писали всякое.
Однако же все равно неловко сидеть перед человеком, который читал твои сокровенные детские желания.
Боже… какой Мороз в самом деле древний! До конца осознать и принять факт, что этот человек, вероятно, семь лет назад, читая мое письмо, выглядел точно также, как и пятнадцать, и двадцать, и сорок лет назад… Немыслимо!
Смущение уступило место другому чувству.
– Это, наверно, не так весело, да? – тихо произнесла. – Видеть, как ваши студенты вырастают, умирают, их дети пишут вам, учатся и потом тоже уходят, и так веками… И те, кто возможно имел для вас большое значение… умирали… оставляя вас дальше проживать все то же… люди меняются, а суть остается, – закончила шепотом, с какой-то безнадежной тоской глядя на профессора.
Он не отводил взгляд, пока я не замолчала.
Мороз долго хранил молчание. Он пристально изучал мое лицо, следил за эмоциями.
От радости не осталось и следа. Ведь если подумать: волшебник, которого все дети любят и ждут, потому что он приносит радость, вероятно, глубоко несчастен.
– Прося вечной жизни люди не задумываются о минусах, – глубокий голос нарушил тишину. – К несчастью, их намного больше и не все они очевидны. Вы правы, Варвара. Это не так весело.
Тихий перелив колокольчиков и красное мерцание на снегу оповестили о новой порции писем. Два мятых конверта расположились на лапе пушистой ели.
Едва заметный жест и конверты пронеслись мимо меня.
– Возвращаясь к
И возразить бы, да нечему! Прав ведь, прав. Я всегда говорила: мой язык слишком самостоятельный – мозг только подумал, а он, подлец, уже озвучил. Ну, а если без шуток… Хотя какие уж тут шутки!
– Совершенно с вами согласна, Мороз Морозович.
Скрыть неподдельное удивление профессору не удалось, а может он и вовсе не старался этого сделать. Судя по всему, он ожидал услышать все что угодно, кроме согласия.
– Рад, что вы не отрицаете проблемы, – за ровным тоном невозможно ничего разобрать. – В чем причина вашего конфликта со студенткой Карповой?
– С… а, вот, значит, какая у нее фамилия… Кажется, ей не понравилось отсутствие метлы в моих руках.
– Это еще одна тема, о которой…
Шум, доносящийся из приемной, прервал Мороза.
Гневный голос секретаря звучал все отчетливее.
– Вас не вызывали!..
– Вы просто забыли, – донеслось приглушенно.
– Профессор занят!..
– Мне срочно надо…
– Что значит "срочно надо"?! Стоять!
Визитер, кем бы он ни был, явно стоять не собирался. Дверь распахнулась под крики: "Вы будете наказаны!"
На пороге стоял взволнованный Васильев, а за его плечом маячила голова секретаря. Столкнув его с прохода, она с претензией посмотрела на Мороза, будто он в чем-то виноват.
Профессор кивнул со скрытым предвкушением дальнейших событий.
Женщина выразила все свое недовольство в звуке: "Хм!", вздернула подбородок и захлопнула за собой дверь.
– Профессор, – заговорил Васильев, подходя к столу, – не отчисляйте Варю… то есть Липову… она вообще не виновата!
Мороз подался вперед, словно дождался лакомого кусочка пирога.
– В чем Липова не виновата?
Лис пошел багровыми пятнами.
– Ни в чем, – заверил он с таким серьёзным лицом, что я бы вот точно ему не поверила.
– Почему вы решили, что я собираюсь отчислить Липову?
Да, мне тоже интересно узнать.
– Эм… к-хм… – нечленораздельно промычал Лис. – А вы не собирались?
– Пока нет.
Акцент на первом слове мне не понравился.
Улыбка расцвела на лице друга. Он заметно воодушевился.
– Я тогда пойду, там подожду, – он показал на дверь, но и шага сделать не успел.
– Куда же вы, Васильев? – усмехнулся Мороз. – Присаживайтесь. Вас здесь как раз не хватало. Банда нарушителей порядков в полном составе, – сурово, но не без удовольствия припечатал профессор.