Снежная фея
Шрифт:
Глава 2
Это утро было особенным. Сегодня у Фэйлин был день рождения. Ей исполнялось восемнадцать лет, а это значит, что природа подарит ей то, о чём она так давно мечтала наблюдая за маминым волшебством. Сегодня в ней проснётся магия фей и тогда, она очень на это надеялась, у неё тоже появятся такие же прекрасные крылья, как у мамы. Как же она ждала этого дня, безумно волнуясь и радуясь. Эта сила манила её, звала, обещая счастье.
С самого детства она знала, что особенная, и что когда она получит волшебную силу, этому миру вернётся
А дальше только от неё будет зависеть: сможет ли она сохранить этот дар, или нет. Фэйлин убеждала себя, что сможет. Даже несмотря на то, что являлась феей лишь наполовину…
И вот этот день настал. Проснувшись с рассветом, она вышла из дома и побежала по тонкой тропе через болото, на свою любимую поляну перед еловым лесом. Это было самое прекрасное место в лесу: чистейшее озеро, мягкая зелёная трава, море цветов и развалины древнего забытого храма, колонны которого оплетал плющ и обнимала дикая яблоня.
Там её ждало настоящее чудо. За ночь из земли выросло удивительное растение: тоненький изящный стебель переходил в крупный белоснежный цветок, а на его бархатных лепестках торжественно лежал очень красивый венец.
Он состоял из тонких белоснежных веточек, которые венчал голубой кристалл. Ничего подобного девушка никогда не видела, и в нерешительности застыла. К ней со спины подошла мама и ласково обняв её за плечи, сказала:
— Фэйлин, почему же ты не берёшь свой подарок?… Ты так ждала, и вот он — самый редкий и удивительный дар.
— Мне страшно, — призналась девушка и взглянула матери в глаза.
— Чего же ты боишься, родная?
— Не справиться с этой силой, ошибиться и как остальные феи попасться в руки инквизитора.
— Ты справишься. — твёрдо сказала мать, внимательно глядя ей в глаза.
Фейлин кивнула, повернулась к цветку и медленно опустилась перед ним на колени, дрожащими от волнения руками взяла венец и торжественно надела его себе на голову. Тут же вся поляна покрылась пушистым снегом, закрыв белоснежным покрывалом озеро и даже ненавистное серое болото, а на окнах их маленького домика узорами инея расцвели цветы.
Это было настолько прекрасно и удивительно, что у Фейлин перехватило дыхание, она чувствовала эту силу, каждую снежинку, каждую льдинку в узорах инея! Но радовалась она недолго. Ровно до того момента, как взглянула себе за спину. Крыльев не было! Её мать, видя, как расстроилась дочь, подошла к ней и крепко обняв, сказала:
— Милая, не печалься в такой радостный день. Природа даровала тебе силу, а это значит, что ты самая настоящая фея, и неважно есть у тебя крылья или нет.
Фейлин молчала, уткнувшись матери в плечо. Тоска тисками сжала нежное девичье сердечко, теперь она никогда не сможет узнать, как это: уметь летать. Мать нежно поцеловала её и приняла свой обычный облик. Ей с каждым годом становилось всё труднее увеличиваться в размере, поэтому она это делала лишь в очень важные моменты и ненадолго. Зная это, Фейлин была ей так благодарна за поддержку и нежные объятья. Ей их, так не хватало, в последнее время.
Мама почти всегда спала, говорила, что времени у нее осталось совсем немного и что ей скоро придётся уйти. Правда, куда уйти
Фейлин было очень одиноко: не с кем пообщаться и поделиться переживаниями и чувствами. Её мать умела разговаривать с животными, а ей даже этого было не дано. Она так мечтала, что природа и ее наделит этой способностью, чтобы было с кем дружить, но, наверное, ей виднее, чем наделять… Печально опустив голову, она пошла обратно, по узкой тропе, ведущей к домику, не замечая, что на заснеженных ёлках сидела целая стая сов, которые внимательно за ней следили.
С этого дня они стали преследовать девушку повсюду, куда бы она ни пошла и чтобы ни делала, везде вились за ней косяком, а одна особо любопытная даже залезла в дымоход, застряла там и орала на всю округу, пока испачканная и злая фея пыталась достать её через печку.
В общем, о грусти Фейлин забыла совсем, особенно когда эти совы стали притаскивать своих больных собратьев ей прямо под дверь, надеясь, что она им поможет и даже ночью они не оставляли её в покое, дружно ухая под окном. Так себе колыбельная получалась.
Через неделю Фэйлин не выдержала и, выбежав из домика, стала гоняться за ними с метлой. Совы, конечно, улетели, но из леса к её домику стали приходить другие животные, в том числе волки и медведи.
Фейлин заперлась и старалась лишний раз не выходить, отогнать их магией она опасалась: только слепой не заметит огромное количество снега в осеннем лесу, королевство с каждым годом всё расширялось и не ровен час охотники и лесорубы, увидев такую аномалию, заявятся и сюда.
Но как бы она ни пряталась, зверей становилось всё больше, они так гомонили, что разбудили даже её мать. Прислушавшись, она рассмеялась:
— Фейлин, чего ж ты спряталась? Они пришли поприветствовать тебя.
— Я выйду, но только с тобой! — запаниковала Фейлин. Её мать их не боялась, потому что понимала язык животных, и в случае опасности могла улететь. А вот что делать ей? Фейлин осмотрела комнату и, вооружившись кочергой, на всякий случай, открыла дверь.
Но она зря переживала, когда они вышли на порог — звери сразу же замолчали и наконец наступила долгожданная тишина. Они всё благородно и торжественно склонили перед ними головы. К домику подлетели совы и закружили над ним хороводы, а та самая, что застряла тогда в печке, села Фейлин прямо на плечо с таким умным видом, будто ей тут самое место.
Мать удивленно пояснила:
— Оказывается, у твоей силы есть ещё одна способность помимо холода, теперь ты ещё и хранительница леса и всех его созданий. Совы — твои глаза и уши, ты будешь знать, что происходит повсюду и своей силой помогать животным и растениям, даже лечить их.
Фейлин удивлённо посмотрела на сову, а она довольно кивнула и в ответ ухнула:
— Угу.
Мать печально добавила:
— Только королеве фей была подвластна такая сила, значит, и её больше нет в этом мире… — она опустила голову, Фейлин видела, что в её глазах блеснули слёзы, но прежде чем она успела у неё что-нибудь спросить, мать поспешно улетела в дом. Звери молча разошлись, а девушка осталась стоять, поражённая такой новостью и своим даром.