Снежная империя попаданки
Шрифт:
Девчушка выхватила ложку из моих рук и начала жадно есть суп, торопливо заталкивая ложку в рот, быстро проглатывая еду, едва не давилась.
– Не торопись, маленькая, – сказала я ласково. – Я ведь не отбираю, это еда твоя.
Запихнув в рот очередную ложку с похлебкой, девочка быстро все проглотила и спросила:
– Вам что-то нужно от меня, госпожа?
Я улыбнулась ей, смышленая девочка. Если кормят, значит, не просто так. Страшный, жестокий мир. Он взращивал таких
– Нет. Просто хочу поговорить с тобой.
– Говорить? – спросила она, уже облизывая тарелку от похлебки языком и отодвигая ее.
Девочка жадно смотрела на ароматную жаркое с тушеными перцами и мясом, видимо, не дерзала подвинуть тарелку к себе, хотя я сказала, что это тоже ей. Я продвинула к ней второе блюдо и велела:
– Кушай на здоровье. Как тебя зовут?
– Рута, – пробубнила девочка с полным ртом.
– Сколько тебе лет, Рута?
– Иринга говорит, что почти пять.
– Иринга заботится о тебе?
– Ага. Она дает мне есть, иногда даже новую одежду или покрывало. Она говорит, что под лестницей холодно. Но я все равно не мерзну, но не говорю Иринге об этом.
– Хорошо, что хотя бы Иринга добра к тебе, – закивала я, видя, как девочка с аппетитом доедает и второе блюдо. – Где твои родители? Ты сирота?
– Мама умерла. Давно. Я не помню ее. Она была рабыней, здесь в крепости. Ее взяли в плен на войне. Так говорит Иринга.
– Ты очень хорошо говоришь, Рута. Это Иринга учит тебя? – поинтересовалась я.
Я видела, что девочка развита по своим годам, хотя вроде бы ей никто не занимался. Даже жила она под какой-то грязной лестницей, словно бездомная собака.
– Да, Иринга. Она хорошая. Учит меня читать и писать. Тайком, чтобы никто не видел, ночью в своей комнатке. Когда вырасту, я тоже буду служанкой. У меня будет своя кровать и своя похлебка.
Услышав эту наивную детскую речь, я едва не прослезилась. Мне было очень жаль малышку. Разве ребенок в пять лет должен был влачить такое жалкое существование? Нет.
– А твой отец, ты знаешь, кто он? – спросила я, отмечая, что Рута доела второе и уже кусала булочку. – Кухарка сказала, что он отказался от тебя.
– Потому что я не мальчик, так Иринга сказала.
– Ясно.
От слов девочки я похолодела. То есть, если ты родился не мальчиком, тебя могли спокойно выкинуть, как ненужный хлам, на улицу, и помирай с голоду? Это общество было больно на всю голову, это точно.
– Он живет здесь, в крепости, – продолжала рассказывать Рута. – Моя матушка была его рабыней.
– Как его зовут? – пытливо спросила я.
Девочка как-то
– Мне нельзя говорить, что я его дочь, иначе он меня побьет.
Я поджала губы и нахмурилась. Что это чудовище такое, ее отец?
– Ее отец – господин Чарослав, – раздался от дверей голос Иринги.
Служанка вошла в спальню, неся на подносе пузатый чайник и чашки, которые быстро поставила перед нами на стол. А я даже опешила от ее слов и устраивалась на Ирингу недоуменным взглядом.
– Чарослав? – выдохнула я, пораженно и уже возмущенно воскликнула: – То есть внучка моего мужа живет под грязной лестницей, словно собака, а ей даже не дают куска хлеба?!
– Потому что ее мать была рабыней, а отец – бастард, – объяснила Иринга. – Такие дети считаются проклятием, рожденными во грехе. Они могут навлечь беду на весь род. Так учат наши жрецы.
– Дураки ваши жрецы, это точно, – буркнула я в сердцах.
– Жрецы говорят – у таких детей грязная душа. К тому же она девочка.
– Понятно. Значит, вдвойне грязная, – мрачно пошутила я, уже в полном шоке от всего происходящего и услышанного.
Но смеяться совсем не хотелось. Хотелось расплакаться и ругаться. Разворотить все это жуткое осиное гнездо средневекового варварства с их дикими нравами и законами.
Я посмотрела на Руту, которая уже пила теплый чай, и решила выяснить всю жуткую правду до конца.
– И что Рута… твой отец часто бьет тебя?
– Господин Чарослав? – спросила девчушка.
– Ты сказала, что он побьет тебя.
– Ни разу не бил. Только грозит, госпожа, – ответила Рута, испуганно округлив глаза. – Но, когда он так зло смотрит, я его боюсь, и мне кажется, что он ударит.
Я долго смотрела на девочку и напряженно думала.
Однако правильное единственное решение пришло ко мне сразу.
– Значит так, Рута. Отныне ты будешь жить в моей комнате.
– Здесь, госпожа? – пролепетала Рута, удивленно открыв рот.
– Госпожа Златовея, – подсказала ей Иринга.
– Госпожа Златовея, – тут же поправилась девочка. – В вашей спальне?
– Рута, можешь называть меня Вея, – продолжала я, ласково смотря на девочку, и улыбнулась. – И на ты обращаться. Я разрешаю, Рута. Сейчас я прикажу, и слуги принесут тебе кровать, а Инга застелет белье и найдет подушку. Потом помоем тебя и переоденем. Иринга, поскорее найди свою сестру, пусть придет ко мне.
– Слушаюсь, ваша милость, – с готовностью кивнула служанка и добавила: – Ох, госпожа, вы так добры к Руте. Это хорошо, что вы взяли ее под свое покровительство.