Снежная королева и демон с ангельским терпением
Шрифт:
— Кстати, Лидия, — я быстренько перевела тему и достала неприметное золотое кольцо, которое прятала среди украшений. — Я хочу передать тебе это, — я протянула колечко девушке и продолжила более нервно: — Оно… от твоего отца. Он просил передать тебе свои извинения… Лидия, он, правда, любит тебя и ненавидит себя за все, что он сделал.
Несмотря на резкий переход, серые глаза девушки тут же заблестели от влаги, и она дрожащей рукой потянулась к маленькому золотому обручу. Молча она смотрела на украшение несколько долгих минут, словно не веря своим глазам. То улыбалась, то шмыгала
— Chaud-bien-aime' femme… — прошептала она на французском, стирая дорожки слез с щек. — Горячо-любимая жена… — перевела она нам и вновь всхлипнула. — Это мамино обручальное кольцо. У папы тоже есть такое, только надпись на русском. Это парные кольца, которые они сделали сами… Друг для друга, — она закрыла глаза рукой и, сжав в ладони кольцо, поднесла кулак к груди. — Я знаю, что мой папа мог бы быть другим, если бы не проклятие… Но я рада, что иногда отголоски прежнего разума всплывают… Я все равно люблю своих родителей… Всегда любила и буду любить, что бы не произошло… Мне надо выйти на свежий воздух, — она резко развернулась и направилась к балкону, но Ри ее остановила.
— Думаешь, мы так просто позволим тебе уйти и горевать одной? Как бы не так! — она приобняла блондинку за плечи и вдохновенно произнесла: — Сегодня Новый Год! Сегодня сбываются все самые сокровенные мечты! Вроде бы у вас, на Земле, существует поверие, что как Новый Год встретишь, так его и проведешь! И это значит, что мы будем всю ночь веселиться! А уже завтра дружненько поплачем! Договорились?
— Угу, — Лида кивнула и стерла с лица последние слезы. — Давайте веселиться! — она одела кольцо на безымянный палец, а у меня словно камень с души упал. Одной проблемой меньше и одной улыбкой больше. Значит, и с остальным справимся.
— Венера, — вдруг из-за угла вышел василиск с серьезной миной, — нам надо поговорить.
— Леди Венера, вы потанцуете со мной? — тут же рядышком нарисовался император демонов, действующий четко по плану, а Агнелий пытался всем своим видом показать, что у нас будут большие проблемы, если я…
— С удовольствием! — если я соглашусь… Конечно, меня сжирает любопытство, но как порядочная ведьма, я должна отомстить обидчику! Пусть немного побегает за мной! С него не убудет!
Глава 34
"Я с тобой такое сделаю! Больше никогда в сторону других мужчин не посмотришь!" — не говорил, кричал взгляд василиска, когда я уже третий раз от него убежала вместе с Танебраем. Красная радужка глаза наполнялась золотом, а ледяная маска трещала по швам, выдавая всю злость и недовольство хищника. Каждый раз, когда я встречалась с его взглядом, меня передергивало и хотелось сжаться, спрятаться где-нибудь от этих очей, но в голове крутилась мысль: "Бесполезно. Он меня из-под земли достанет, если потребуется".
А Танебрай довольно улыбался, играя на натянутых нервах своего любимого дядюшки. И от этой наглой улыбки мне было немного
Я снова бросила взгляд на магистра. Его глаза потемнели, а на губах появилась ухмылка, не предвещающая мне ничего хорошего. Я сглотнула ком, неизвестно, откуда взявшийся в горле, а пятая точка напряглась. Почему-то вспомнилось, что василиск хотел меня отшлепать. Или покусать… А я еще не определилась, хочу я этого или нет.
— Не нервничай, все хорошо, — улыбнулся мне император демонов, когда танец закончился. — Я буду рядом и тебя в обиду не дам.
— Спасибо. Умрем вместе, — мы посмеялись, но с каждой секундой смех становился все более нервным. Мы оба знали, что нам конец.
— Голубки, вы бессмертными стали? — сзади подошел Мафестоль и положил руки на наши плечи. — Гравис вас сейчас на тряпочки разорвет. Он итак весь день не в духе, а тут ваша "ошеломительная демонстраия чувств"! — это звучало бы как нравоучение, если бы бывший император не блистал предвкушающей улыбкой. Кажется, еще немного и он принесет попкорн, сядет на каком-нибудь диване и закричит: "Драка! Драка! Драка!"
— Мы просто забавляемся, — беззаботно махнул рукой мой брат, но я видела, как он нервничает.
— Венер-р-ра, — над ухом раздались рычащие нотки, а сердце ухнуло вниз. Ну все! Нам конец!
— Леди Венера, можно… — сразу спохватился Танебрай, упрямо идя до конца, но его остановили громогласным:
— Стоять! Никто никуда не пойдет, ясно? — желтые зрачки пылали негодованием, а жесткая усмешка на устах обещала если не долгой и мучительной смерти, то чего-нибудь похуже.
— Но желание императора… — в один момент наш смелый император сдулся. И это хорошо. Ведь под таким взглядом, обычно, сразу умирают.
— Танебрай, — угрожающе прошипел василиск и притянул меня к себе за талию. — А с тобой у нас отдельный разговор.
Мужчина стремительно снял очки и впился в мои губы жадным поцелуем, словно вырывая из моей груди каждый вздох. Словно показывая, кому я принадлежу. Ноги подкосились, а невольный стон сорвался с уст. Голова закружилась, а пьянящее чувство разливалось по телу, беря свое начало от губ, медленно перетекая в грудь и спускаясь ниже. Злость и нежность, собственничество, смешанное со страстью, и дикое, необузданное желание, которого стоило бояться, но я не могла остановиться, полностью расстворяясь в объятьях василиска. Но поцелуй так же быстро и неожиданно закончился, как и начался. Агнелий словно через силу оторвался от меня и прошептал одними устами, пристально смотря мне в глаза:
— Моя, — и все перевернулось в груди от этого слова. Желанного и пугающего одновременно.
Но из мыслей меня вывел звук бьющегося стекла, словно уронили бокалы с шампанским, и громкое:
— Охренеть! — это был кто-то из нашей академии. Определенно, кто-то из наших… Ой, ё…
Я вздрогнула и огляделась. Музыка затихла, и все взгляды были прикованны к нам. Удивление, восхищение, зависть, неверие — все смешалось у меня перед глазами, пока щеки сгорали от стыда. Твою мать! Нет! Ну нет! За что?!