Снежная королева
Шрифт:
Мун застыла в напряжении, понимая эти речи едва ли наполовину.
— Но откуда, как я могу узнать, для чего нужна там?
— У тебя же есть ключ, предсказательница! Очень просто: я задам тебе вопрос, а ты ответишь мне.
— Вы хотите сказать... нет, я не могу! Не могу. — Лицо ее исказилось.
КейАр встал на колени, пригладил свои похожие на серебряную проволоку волосы.
— Хорошо. Тогда спроси ты, а я отвечу. Ввод информации... — Глаза его затуманились, и он вошел в Транс.
Мун, несколько растерявшись от неожиданности, почти машинально пробормотала:
— Что произойдет...
Она видела, как в глазах Аспундха блеснуло изумление; он смотрел куда-то вдаль, потом, словно вернувшись, взглянул ей прямо в лицо.
— Ты, Мун, Покорительница Зари, сивилла, спрашиваешь это? Ты единственная! Такая же, но не та же... И ты можешь стать ею, стать королевой Тиамат... Он любил тебя, но сейчас он любит ее; такую же, но не ту же. Вернись — без тебя все рушится, в самом сердце столицы неизлечимая рана... Прошлое становится бесконечным, отнимая место у будущего. Смена Времен Года должна наступить!.. Конец анализа! — Голова Аспундха упала на грудь; довольно долго он сидел, прислонившись к столику, прежде чем снова поднял на них глаза. — Там, похоже, была ночь... — Он отхлебнул из своего стакана. — И полно каких-то странных незнакомых лиц...
Мун тоже взяла свой стакан и стала пить большими глотками, чтобы невидимая рука, сжимавшая ей горло, наконец разжалась. Он любил тебя, но сейчас он любит ее.
— Ну, что я говорил? — КейАр посмотрел в ее сторону, глаза у него уже снова прояснились, но лицо выглядело измученным.
Она, сбиваясь, пересказала то, что они слышали; остальные помогали ей.
— Но я ничего не понимаю... — Я этого не понимаю! Как он может любить другую... — Она прикусила губу. Рука Элсевиер легко коснулась ее плеча.
— Значит, ты могла бы стать королевой... — задумчиво проговорил Аспундх! — Утрата тебя — неизлечимая рана для планеты. Я думаю, что у тебя были верные предчувствия... Твоя роль в великом спектакле не доиграна до конца. Равновесие нарушено.
— Но ведь оно уже нарушено! — Элсевиер говорила медленно. — Разве это не означает, что так и должно было случиться?
КейАр улыбнулся и покачал головой.
— Я даже притворяться не стану, что понимаю это. Я технократ, а не философ. Интерпретация полученных данных, благодарение богам, дело не мое. Так это или не так — решать Мун.
Мун замерла.
— Вы хотите сказать... что я все-таки могу вернуться на Тиамат?
— Да, я думаю, такая возможность пока есть. Элсевиер поможет тебе, если ты по-прежнему туда стремишься.
— Но вы же сказали...
— КейАр, это невозможно!
— Если вылететь немедленно и использовать дополнительные стабилизаторы... я уверен, что в таком случае Переход пройдет нормально, и вы успеете вернуться еще до того, как путь на Тиамат будет закрыт надолго.
— Но у нас нет астронавигатора. — Элсевиер наклонилась вперед. — Кресс еще недостаточно окреп.
— У вас есть астронавигатор. — КейАр указал глазами на Мун.
У Мун вновь перехватило дыхание. Все разом посмотрели на нее.
— Нет! Я не смогу!
— Нет, КейАр, — хмуро сказала Элсевиер. — Вы не можете заставить ее снова пережить этот ужас! Да она и не сможет, даже если б
— Она сможет — если захочет достаточно сильно. — Аспундх коснулся своего трилистника. — Я могу помочь тебе, Мун; тебе больше не придется действовать без подготовки. Если хочешь вернуться в прежнюю жизнь, вернуть свое могущество сивиллы, ты должна решиться. Можно постараться забыть дурной сон, но к кошмарной действительности тебе придется повернуться лицом, иначе ты никогда не сможешь снова поверить в себя. Никогда не сможешь воспользоваться тем драгоценным даром, что носишь в себе; никогда не станешь настоящим человеком. — Его резкий тон словно разбудил ее. Аспундх помолчал, скрестив руки на груди, лотом спокойно положил их на стол.
Мун зажмурилась, словно снова проваливаясь в ту черную пустоту. Но ведь до конца еще далеко. Я предназначена для выполнения важной миссии... А он... он должен быть со мною! Мы не можем быть разлучены, он никогда меня не забудет, до конца еще далеко... Лицо Спаркса сияло перед ней во тьме подобно встающему солнцу. Все верно: она должна решиться и тогда узнает, есть ли у нее силы, может ли она выполнить куда более сложную задачу... Она открыла глаза и обхватила себя руками: ее била дрожь.
— Я должна попробовать. — Она увидела, как шевельнулась печаль в темно-синих глазах Элсевиер; печаль и страх. — Элси, это значит абсолютно все в моей жизни! Я не подведу тебя.
— Ну конечно не подведешь, дорогая! — Элси кивнула, и на ее губах появилось некое подобие улыбки. — Хорошо, мы полетим на Тиамат. Но, КейАр, — она пытливо посмотрела на деверя, — как же нам потом попасть без нее обратно?
Он криво усмехнулся.
— С фальшивыми документами, разумеется, которые я вам подготовлю. В неразберихе окончательной эвакуации с Тиамат, никто ничего не заметит, уверяю вас... Даже Силки улетит спокойно.
— Ах, КейАр, тайный вы грешник, — улыбка у Элси снова вышла бледной.
— Я вовсе не считаю это таким уж забавным. — Лицо у него посуровело. — Если я обучу девочку всему, что должна знать предсказательница, а потом отошлю ее обратно на Тиамат, то тем самым совершу акт предательства по отношению к Гегемонии. Но, поступая так, я подчиняюсь высшему закону — более важному, чем все законы Гегемонии, вместе взятые.
— Простите меня. — Элси торопливо кивнула. — А как насчет корабля?
— Корабль я вам добуду — в честь моего покойного брата и его несбыточных мечтаний. Я же говорил, Элсевиер, что вам стоит только попросить... Итак, отвезите девочку на Тиамат, — и больше никакой контрабанды.
— Вот спасибо! — Искорка бунтарства блеснула в ее глазах. — Ну да мы все равно собирались кончать с этим делом, даже если б последняя наша экспедиция не превратилась в цепь несчастий. Что ж, по крайней мере, теперь мы сумеем то, что не смогли сделать в прошлый раз: вручить заказчику товар.
Аспундх слегка нахмурился.
Кресс вдруг с очевидным усилием распрямил скрещенные ноги; следом задвигались и все остальные. Мун заметила, что Кресс очень внимательно смотрит на нее; потом взгляд его переметнулся на Элсевиер. На Элси он смотрел так, как смотрит сиротка на приласкавшую его руку. Но улыбка у него была какая-то нехорошая.