Снежная Королева
Шрифт:
— Расскажешь, расскажешь! — раздался в дверях неприязненный голос. — Все расскажешь! Посидишь пару дней в камере и защебечешь, как птица-говорун!
В комнату вошел крупный, рыхлый мужчина в штатском, с нездоровым плоским лицом, похожим на коровье вымя. Двое парней вытянулись, узнав своего начальника.
— Ну что тут у нас, ребятки? — по-отечески взглянув на подчиненных, осведомился вошедший.
— Химичка в полный рост, — сообщил Витек и показал начальнику стеллаж с оборудованием и рабочий стол Слесаря. — Многостаночник: и «лед», и «винт» на дому делал…
— То есть, выражаясь по-научному, метамфетамин
— Да что вы такое говорите? — запричитал Слесарь. — При чем тут двести двадцать восьмая? Я туточки удобрения для комнатных растений изготовлял, без лицензии, правда… с использованием аммиачной селитры, оттого и запах! Запах, он, конечно, неприятный, но вреда особого нет, и соседи не возражали… — он кивнул на понятых, которые испуганно заморгали.
— Ну да, — усмехнулся плосколицый, — соседи у тебя ко всему привычные!
— А девушка у меня этим… ассистентом работала!
— Ага, это она, значит, удобрений нанюхалась, оттого у нее ломка начинается!
— За это я не отвечаю, сейчас молодежь знаете какая? За ними не уследишь!
— Ладно, Слесарь, кончай ваньку валять! Я тебе не стажер желторотый! Налицо химическое оборудование и прекурсоры, то есть вещества, используемые для незаконного изготовления наркотиков! Эфедрин — прекурсор первитина, аммиачная селитра — для метамфетамина… и готовый продукт тоже имеется, причем в достаточном количестве, чтобы тебе «особо крупное» припаять! И свидетель есть! — плосколицый кивнул на девушку, которую била крупная дрожь. — Так что ничего тебе, Слесарь, не светит! Кроме двести двадцать восьмой статьи… Сейчас мы у тебя обыск по полной программе проведем и будем оформлять… все по закону, понятые имеются!
Гражданин начальник! — проговорил Слесарь совсем другим тоном, вполголоса, обращаясь к плосколицему, — позвольте два слова наедине! Только вам… как на духу… как мужчина мужчине…
— У меня от подчиненных секретов нету! А впрочем ладно, если это тебе развяжет язык…
Он сделал глазами знак подчиненным, и они послушно отступили к дверям.
— Ну, что ты мне такое хотел сказать?
— Гражданин начальник, — торопливо зашептал Слесарь, — я ведь не какой-нибудь… я не сам по себе… я на Керима работаю, а у него все схвачено! Он человек с понятиями, отстегивает кому надо… так что тут какая-то ошибка вышла!
— Никакой ошибки! — неприязненно процедил плосколицый. — На Керима, говоришь? Вот ты на Керима мне и дашь показания! Тогда, может, минимальным сроком отделаешься…
— На Керима? — Слесарь побледнел. — Да гражданин начальник, я же тогда и двух дней не проживу!
— Спекся твой Керим, понятно? А сколько ты проживешь — этого вообще никто, кроме Бога, не знает!
В баре «Чинар» на улице Большой Московской было почти пусто. В дальнем от стойки углу сидели, негромко переговариваясь, трое мужчин среднего возраста, еще одна компания занимала стол в центре зала, оттуда то и дело доносились взрывы смеха. Бармен Вагиф готовил коктейли для молодой парочки, устроившейся за стойкой. Из динамиков доносился сладкий голос Фрэнка
Двери заведения распахнулись, и в бар вошли двое парней в черных кожаных куртках, с мрачными и задиристыми лицами. И лица, и одежда у них были удивительно похожи, словно их изготовили по одному шаблону, только один на целую голову выше другого. Быстрым шагом они пересекли зал, остановились возле стойки.
— Эй ты, лысый, два пива! — потребовал один из вошедших, тот, что повыше.
— И музыку поставь повеселее, — добавил второй. — А то мне кажется, что я попал на чьи-то похороны.
— Парни, парни, полегче! Вы тут не одни! — Вагиф смерил задир надменным взглядом, передал клиентам заказанные коктейли, нацедил пиво в высокие бокалы. Парень пригубил пиво, сморщился и выплеснул его в лицо бармену:
— Ты что мне налил? Это же моча!
Вагиф отступил, вытер лицо платком, сквозь зубы проговорил несколько непонятных слов и добавил по-русски:
— А ну, проваливайте отсюда, если не хотите неприятностей!
— Это ты, макака черномазая, явно нарываешься! — отозвался хулиган и швырнул пустой бокал в батарею бутылок за спиной бармена. Бокал разлетелся на мелкие осколки.
Синатра проникновенно запел «Странников в ночи».
Молодая парочка, опасливо косясь на хулиганов, подхватила свои коктейли и перебралась за дальний столик.
Из двери с надписью «служебный вход» появился толстяк Реваз, совмещавший в баре обязанности уборщика и вышибалы. Переваливаясь и пыхтя, он двинулся к буйным посетителям.
— Кто это здесь бузит, Вагиф-джан? — деловито осведомился он у бармена. — Эти двое молокососов? Они, наверно, дверью ошиблись! Детский сад за углом… я им сейчас дорогу покажу…
— Это еще что за жирная свинья? — проговорил приземистый. — Они его на шашлыки откармливают?
Реваз побагровел и протянул руку, чтобы схватить наглеца за плечо, но тот ловко увернулся и пнул вышибалу ногой в живот. Толстяк заревел, как разъяренный бык, наклонился и бросился на обидчика, намереваясь стереть его в порошок.
Однако ярость сыграла с ним дурную шутку. Под ее воздействием он почти ослеп, и ловкий парень отступил в сторону, подставив ему ногу, а когда Реваз споткнулся, сильным толчком придал ему дополнительное ускорение. Толстяк охнул и отлетел к стене. Он приземлился на один из столов, стол под его тяжестью разлетелся на куски. Реваз стонал, держась за ушибленную голову, и ворочался на спине, безуспешно пытаясь подняться, как опрокинувшийся жук.
Второй громила схватил тяжелый металлический стул и швырнул его в кофейную машину. Внутри хромированного агрегата что-то заскрежетало, на стойку полилась струя кипятка.
Вагиф нагнулся, выхватил из-под стойки пистолет и закричал:
— А ну, выметайтесь отсюда, подонки! Или я вас сейчас свинцом нашпигую!
Однако события явно развивались не по его сценарию. Более высокий из двоих громил в один прыжок подскочил к стойке. В его руке появился нож. Он коротко взмахнул им и пригвоздил руку Вагифа к столешнице. Пистолет бармена отлетел в сторону и оказался прямо возле Реваза. Толстяк попытался схватить оружие, но приземистый громила шагнул в его сторону, выдернул из-под куртки длинную кожаную плетку и хлестнул вышибалу по руке. Реваз вскрикнул и отдернул руку, на которой мгновенно вспух багровый рубец.