Снежная кукла злодея

Кис Ксения

— Сделай все, что она хотела!

— Боюсь, я не смогу это выполнить качественно.

— Почему? — удивился я. Чтобы Томас и что-то не смог?

— Ну, например, — Томас открыл вторую папку и начал что-то искать, а когда наконец нашел, прокашлялся и громко зачитал: — «Плитка имеет затертый вид и не соответствует общему интерьеру. Я бы предложила сменить ее на что-то менее маркое и более подходящее под ваш пафосно-готический стиль». Простите, господин, я могу купить что-то менее маркое, но не «пафосно-готическое».

Томас не смог сдержать улыбку, как и я.

—

Ну хорошо, тогда выполни все, что сможешь, а подобные вещи оставь. Придется Роксане еще поработать, когда выздоровеет. А то как я без нужной плитки?

Я почему-то был полностью уверен, что у меня все получится, и я верну Роксане и душу, и магию. И если раньше возвращение магии меня волновало не так сильно, то сейчас я четко решил, что такой талант не может пропасть. Роксана может добиться огромных высот, и я ей помогу! Да я скуплю все книжки по магическому ландшафту, только бы она улыбалась!

Томас удалился, а я только сейчас заметил, что Роксана все это время что-то рисовала, дотянувшись до бумаги и карандашей. Видимо, их специально оставляли рядом.

Я тихо приподнялся, чтобы не отвлекать девушку, и заглянул ей через плечо. Если до этой секунды мое настроение ползло вверх, и я улыбался, то сейчас я замер. По-моему, даже перестал дышать и не мог понять, как дальше себя вести.

Девушка рисовала меня.

Да, это определенно был мой портрет, только это был не я. Я не такой красивый, и у меня не такая добрая улыбка, и вообще…

— Что, похоже? — ехидно спросил Такс, который лежал слишком близко к Роксане и поэтому изначально видел, что именно рисует девушка.

— Нет, этот парень лучше меня.

— Роксана рисует тебя таким, каким видит.

— А ты знал, что она умеет так хорошо рисовать?

— Конечно, посмотри туда, — Такс указал носом на небольшую тумбу, из который торчал кусок папки.

Я на ватных ногах подошел, достал папку, в которой аккуратно были сложены рисунки.

Роксана рисовала все. Сад, какой он сейчас, и каким она хочет его сделать. Братьев. Мой дом, причем с немного измененным интерьером — надо это учесть! А еще она рисовала меня. Было пару рисунков в полный рост и еще один портрет.

Два последних рисунка лежали отдельно, их как будто пытались спрятать. На первом я обнимал Сару. Рисунок был очень страстный, я бы даже сказал горячий, но у меня он не вызвал ничего кроме отвращения. На втором же рисунке я обнимал Роксану. Тут не было страсти или огня, напротив, этот рисунок был очень нежным. Такое было впечатление, что в него вложили тепло, я буквально чувствовал, как девушка на бумаге ощущает заботу от моей нарисованной копии, ощущает и безгранично ценит ее.

Но этот рисунок был перечеркнут, не сильно, но заметно. А зря.

Поняв, что подобных мыслей я сейчас просто не вынесу, снова взял в руки рисунки сада, пытаясь понять, что можно докупить, чтобы Роксана, когда очнется, смогла продолжить воплощать свои задумки. Но меня отвлекли.

— Господин, к вам пришли.

Несмотря на то, что Томас всегда был спокойным и сдержанным, я слишком хорошо его знал, чтобы считывать даже самые незначительные

эмоции. Сейчас дворецкий был недоволен.

Спустился вниз, оставив Роксану под присмотром Такса, и увидел Сару.

Девушка стояла в гостиной ко мне спиной и смотрела в окно, за которым усиливался снегопад.

— Тебе чего? — зло спросил я.

Сара обернулась и смерила меня удивленным взглядом.

— Ты все еще злишься? Я думала, ты уже успокоился, отошел и все понял.

— И что же я должен был понять?

— Что я поступила правильно.

— Правильно ты поступила только в том, что и дальше не стала скрывать свою суть. Но могла бы и раньше показать, кто ты.

— И кто же я?

Девушка вызывающе двинулась в мою сторону, она явно пришла не извиняться.

— Ты погрязла в злости и зависти. Ты говоришь, что хочешь семью. Но семья — это светлое будущее, а ты для себя выстраиваешь что-то темное.

— Бастиан, ты не прав. Я пробиваю свет для нас, и я не виновата, что для того, чтобы прокопать себе дорогу к свету, нужно куда-то выкидывать валуны с дороги, перекрывая свет другим.

— Сара, я тебе много раз говорил, что не хочу семью. А знаешь почему? Выбрать спутницу жизни, выбрать мать своих детей — это значит принять решение за многие поколения вперед. Это слишком большая ответственность. Моя мать как-то выбрала моего отца, и это наложило отпечаток и на меня, и на мои будущие поколения. Но мать рискнула, а я был не готов к такому риску. А все потому, что не хотел повторить ее ошибку. Ты не та девушка, которую я выберу для своих будущих детей. И это не из-за твоей магии, не из-за твоего происхождения, а из-за твоей души. В моей жизни слишком много темного, и мне нужен кто-то светлый. Увы, при всех своих качествах ты не смогла такой стать. Я не хочу тонуть вместе с тобой, я хочу плыть к свету с кем-то другим. И это не значит, что ты плохая. Это значит, что рядом со мной в тебе раскрываются не те качества. Нам обоим нужны другие люди.

— Но я тебя люблю!

— А я тебя нет! Не после того, что ты сделала!

— А раньше любил?

— Думаю, нет.

Повисла пауза.

— И что теперь? — наконец спросила девушка. — Мне возвращаться обратно на свою помойку? Ты мной поиграл и бросил?

— Я сегодня же переведу тебе достаточно денег, чтобы ты смогла начать нормальную жизнь. Кроме того, я могу предложить тебе зачаток лечебной магии.

— Лечебной? Но почему именно ее?

— Лекари творят добро, возможно, тебе это поможет.

— И сколько же денег ты мне переведешь? — с вызовом спросила девушка, и я посмотрел на нее иначе.

— Это единственное, что тебя интересует?

— Мне не нужен зачаток лекарской силы, с моим резервом я смогу разве что царапины залечивать. Но мне это неинтересно.

— А что тебе интересно?

— Ты!

— Я спросил не «кто», а «что».

— Я не знаю, Бастиан. Я не понимаю, неужели это из-за нее?

— Это из-за тебя, Сара.

— Ты променял меня на ее! Это немыслимо! Но ведь она кукла! Тупая снежная кукла! Она всегда ей была! — в бешенстве орет девушка.