Снежная смерть
Шрифт:
— Да с одними фотками мы бы взорвали фанклуб Элиз! — замечает Кристиан между двумя стонами.
— Мы упустили Гонкуровскую премию! — сокрушается Франсина.
— Дилетанты! — ворчит Мерканти.
— Где Лорье? — вдруг спрашивает Ян.
— В доме, с Андриоли, — отвечает Мартина.
— Пойду туда. Дай мне полный магазин.
Мы с Жюстиной прислушиваемся к шуму, к самым тихим звукам, время остановилось в ту минуту, когда Ян вернулся в дом, чтобы убить Лорье и моего дядю. Смогла
— Их там нет! — орет Ян. — Берите фонари, надо их найти! Кто увидит — стрелять!
Тяжелое дыхание слева от меня. Кто-то идет с трудом, ветки трещат под ногами. Жюстина впивается ногтями в мое запястье. Кожа от страха так съежилась, что, кажется, вот-вот задушит меня.
— Вы тут?
Иветт! От облегчения кожа расслабляется.
— Фернан! — шепчет Жюстина.
— Он еще без сознания. Пришлось потрудиться, чтобы взвалить его на спину нашему бедняжке-старшине, у него руки скованы, я не смогла найти ключ от наручников! — одним духом выпаливает Иветт.
— Фернан? — повторяет Жюстина, шаря кругом.
— У… подножья дерева.. , — невнятно говорит Лорье. — Челюсть сломана… не могу…
— Не напрягайтесь, мой мальчик! — ласково говорит Иветт, стуча зубами.
Холод. Я и забыла, что мне холодно. Жюстина дрожит, как работающий генератор. Наверное, мы забавно выглядим, растерзанные, забившиеся в чащу, рядом с мужчиной в наручниках и в драной форме, и с другим, лежащим без сознания у наших ног.
— Где мадам Реймон? — спрашивает Иветт.
— Да тут я, ухватилась за ветки, лежу, не шевелюсь, а то в снег уйду!
— У них фонари! — ахает Иветт. — Они нас найдут. Надо было спуститься в деревню.
— Мы не можем оставить Фернана! — возражает Жюстина.
— Молчите! — сквозь зубы приказывает Лорье. Сколько же их идет по нашим следам? Летиция, естественно, осталась наверху. Кристиан выведен из строя. Остаются Ян, Мартина, Франсина, Мерканти.
— Они размахивают фонарями, — шепчет мне на ухо Иветт.
Вдруг совсем рядом с нами раздается голос Мартины:
— Они не могли уйти далеко, тем более с Элиз, — говорит она невидимому собеседнику.
Я задерживаю дыхание. Она действительно совсем рядом. Треск веток, сучьев. «Крак-крак», — скрипят сапоги по снегу. Сердце бьется слишком громко. Она услышит. Она большая и сильная. Как Лорье сможет нейтрализовать ее, ведь у него скованы руки?
— Иветт! — шепчет Лорье. — Бросьте… камень… вправо… сильнее!
Иветт шарит вокруг нас, потом я слышу звонкий удар камня о дерево справа от нас. Автоматная очередь, за ней крик удивления и боли.
— Что такое? — спрашивает Франсина,
— Эта штуковина мне чуть руки не оторвала! — восклицает Мартина. — Я услышала шум справа, метрах в десяти!
— Черт, кончайте орать! — приказывает Мерканти. — Они нас обнаружат!
— Можно подумать, вы сами не шумите! — кричит Летиция сверху. — Пойду посмотрю, может, в фургоне есть осветительные ракеты.
Неужели я считала ее симпатичной?
Мы слышим их глухие шаги, они ведут себя как охотники, устроившие облаву на крупную дичь.
Кто-то идет в нашу сторону. Быстрым и мощным шагом. Треск кустарников, громкое дыхание, я чувствую тепло от луча света на коже, стараюсь превратиться в корень, что-то двигается возле меня, надеюсь, что Иветт и Лорье убежали, такое впечатление, что я насекомое, попавшее в ловушку, и я не знаю, кто это приближается, я не знаю, не целится ли этот некто мне в голову, я не знаю, не прогремит ли выстрел, не истекает ли последняя секунда моей жизни. Я прикована к мраку и ощущаю только этот свет на своей коже…
— Привет, сердце мое! — восклицает Мерканти. Он наклоняется ко мне, теплое дыхание, ствол его пистолета касается моего виска.
— Мы рады снова увидеть папочку Мерканти? — снова говорит он. — Мы знаем, что сейчас нас до смерти затрахают?
Единственное, чего я хочу — чтобы ты выстрелил, давай же, кончай с этим!
— Оф-ф-ф!
Звук сдувающегося воздушного шарика, что-то твердое падает мне на голову, пистолет! Слышу бормотание Мерканти, глухие удары, как будто кто-то лупит по мешку с песком, потом сильный треск, и он умолкает.
— Старшина двинул ему ногой в грудь, повалил и оглушил ударами головой — восхищенно шепчет мне Иветт. — Ох! Видели бы вы, как он его ударил носком ботинка! Как только грудину ему не проломил!
— Наручники… привязать.. , — лепечет Лорье.
— Сию минуту!
Иветт приковывает Мерканти к дереву его же собственными наручниками, и мы снова ждем.
— Его пистолет у меня. Пусть только шевельнется, я разобью ему череп рукояткой, — шепчет Иветт.
Надеюсь, он шевельнется.
Мы слышим, как Мартина, введенная в заблуждение нашей уловкой, рыщет справа от нас. Скверные из них партизаны. Не очень представляю себе, как Франсина ковыляет на своих каблучищах. Самый опасный — это Ян. Он в горах, как у себя дома, к тому же натренирован.
Выстрел!
Такое впечатление, что я ощутила ветерок от пролетевшей пули.
И тут же рядом, слишком близко, голос Мартины: «Ничего страшного! Я поскользнулась! Он сам выстрелил!», и кто-то левее и выше меня испускает протяжный вздох.