Рассекши огненной стезеюНебесный синеватый свод,Багряной облечен зарею,Сошел на землю Новый год;Сошел – и гласы раздалися,Мечты, надежды понеслисяНавстречу божеству сему.Гряди, сын вечности прекрасный!Гряди, часов и дней отец!Зовет счастливый и несчастный:Подай желаниям венец!И самого среди блаженстваЖелаем блага совершенстваИ недовольны мы судьбой.Еще вельможа возвышаться,Еще сильнее хочет быть;Богач – богатством осыпатьсяИ горы злата накопить;Герой бессмертной жаждет славы,Корысти – льстец, Лукулл – забавы,И счастия – игрок в игре.Мое желание: предатьсяВсевышнего во всем судьбе,За счастьем в свете не гоняться,Искать его в самом
себе.Меня здоровье, совесть права,Достаток нужный, добра славаТворят счастливее царей.А если милой и приятнойЛюбим Пленирой я моейИ в светской жизни коловратнойИмею искренних друзей,Живу с моим соседом в мире,Умею петь, играть на лире:То кто счастливее меня?От должностей в часы свободныПою моих я радость дней;Пою Творцу хвалы духовны,И добрых я пою царей.Приятней гласы становятся И слезы нежности катятся,Как Россов матерь я пою.Петры, и Генрихи, и ТитыВ народных век живут сердцах;Екатерины не забыты,Пребудут в тысяще веках.Уже я вижу монументы,Которых свергнуть элементыИ время не имеют сил.
Александр Пушкин
Зимняя дорога
Сквозь волнистые туманыПробирается луна,На печальные поляныЛьет печально свет она.По дороге зимней, скучнойТройка борзая бежит,Колокольчик однозвучныйУтомительно гремит.Что-то слышится родноеВ долгих песнях ямщика:То разгулье удалое,То сердечная тоска…Ни огня, ни черной хаты,Глушь и снег… Навстречу мнеТолько версты полосатыПопадаются одне…Скучно, грустно… Завтра, Нина,Завтра к милой возвратясь,Я забудусь у камина,Загляжусь не наглядясь.Звучно стрелка часоваяМерный круг свой совершит,И, докучных удаляя,Полночь нас не разлучит.Грустно, Нина: путь мой скучен,Дремля смолкнул мой ямщик,Колокольчик однозвучен,Отуманен лунный лик.
1826
«Зима. Что делать нам в деревне?..»
Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаюСлугу, несущего мне утром чашку чаю,Вопросами: тепло ль? утихла ли метель?Пороша есть иль нет? и можно ли постельПокинуть для седла, иль лучше до обедаВозиться с старыми журналами соседа?Пороша. Мы встаем, и тотчас на коня,И рысью по полю при первом свете дня;Арапники в руках, собаки вслед за нами;Глядим на бледный снег прилежными глазами;Кружимся, рыскаем и поздней уж порой,Двух зайцев протравив, являемся домой.Куда как весело! Вот вечер: вьюга воет;Свеча темно горит; стесняясь, сердце ноет;По капле, медленно глотаю скуки яд.Читать хочу; глаза над буквами скользят,А мысли далеко… Я книгу закрываю;Беру перо, сижу; насильно вырываюУ музы дремлющей несвязные слова.Ко звуку звук нейдет… Теряю все праваНад рифмой, над моей прислужницею странной:Стих вяло тянется, холодный и туманный.Усталый, с лирою я прекращаю спор,Иду в гостиную; там слышу разговорО близких выборах, о сахарном заводе;Хозяйка хмурится в подобие погоде,Стальными спицами проворно шевеля,Иль про червонного гадает короля.Тоска! Так день за днем идет в уединенье!Но если под вечер в печальное селенье,Когда за шашками сижу я в уголке,Приедет издали в кибитке иль возкеНежданная семья: старушка, две девицы(Две белокурые, две стройные сестрицы), —Как оживляется глухая сторона!Как жизнь, о боже мой, становится полна!Сначала косвенно-внимательные взоры,Потом слов несколько, потом и разговоры,А там и дружный смех, и песни вечерком,И вальсы резвые, и шепот за столом,И взоры томные, и ветреные речи,На узкой лестнице замедленные встречи;И дева в сумерки выходит на крыльцо:Открыты шея, грудь, и вьюга ей в лицо!Но бури севера не вредны русской розе.Как жарко поцелуй пылает на морозе!Как дева русская свежа в пыли снегов!
1829
Зимнее утро
Мороз и солнце; день чудесный!Еще ты дремлешь, друг прелестный —Пора, красавица, проснись:Открой сомкнуты негой взорыНавстречу северной Авроры,Звездою севера явись!Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,На мутном небе мгла носилась;Луна, как бледное пятно,Сквозь тучи мрачные желтела,И ты печальная сидела —А нынче… погляди в окно:Под голубыми небесамиВеликолепными коврами,Блестя на солнце, снег лежит;Прозрачный лес один чернеет,И ель сквозь иней зеленеет,И речка подо льдом блестит.Вся комната янтарным блескомОзарена. Веселым трескомТрещит затопленная печь.Приятно думать у лежанки.Но знаешь: не велеть ли в санкиКобылку бурую запречь?Скользя по утреннему снегу,Друг милый, предадимся бегуНетерпеливого коняИ навестим поля пустые,Леса, недавно столь густые,И берег, милый для меня.
1829
Федор Тютчев
«Чародейкою Зимою…»
Чародейкою ЗимоюОколдован, лес стоит —И под снежной бахромою,Неподвижною, немою,Чудной жизнью он блестит.И стоит он, околдован, —Не мертвец и не живой —Сном волшебным очарован,Весь опутан, весь окованЛегкой цепью пуховой…Солнце зимнее ли мещетНа него свой луч косой —В нем ничто не затрепещет,Он весь вспыхнет и заблещетОслепительной красой.
1852
Алексей Хомяков
«В эту ночь Земля была в волненье…»
В эту ночь Земля была в волненье:Блеск большой диковинной звездыОслепил
вдруг горы и селенья,Города, пустыни и сады.А в пустыне наблюдали львицы,Как, дарами дивны и полны,Двигались бесшумно колесницы,Важно шли верблюды и слоны.И в челе большого каравана,Устремивши взоры в небосклон,Три царя в затейливых тюрбанахЕхали к кому-то на поклон.А в пещере, где всю ночь не гаслиФакелы, мигая и чадя, —Там ягнята увидали в ясляхСпящее прекрасное Дитя.В эту ночь вся тварь была в волненье,Пели птицы в полуночной мгле,Возвещая всем благоволенье,Наступленье мира на земле.Склоняся к юному Христу,Его Мария осенила,Любовь небесная затмилаЕя земную красоту.А Он, в прозрении глубоком,Уже вступая с миром в бой,Глядит вперед – и ясным окомГолгофу видит пред Собой.
1860– е
Владимир Бенедиктов
31 декабря 1837 года
Звучат часов медлительных удары,И новый год уже полувозник;Он близится; и ты уходишь, старый!Ступай, иди, мучительный старик.На пир зовут: я не пойду на пир.Шуми, толпа, в рассеяньи тревожном;Ничтожествуй, волнообразный мир,И, суетный, кружись при блеске ложномМильонов свеч и лучезарных ламп,Когда, следя мгновений бесконечность,Мой верный стих, мой пятистопный ямбМинувший год проталкивает в вечность.Скорей, скорей! – настал последний час —И к выходу ему открыты двери.Иди, злой год. Ты много взял у нас,Ты нас обрек на тяжкие потери…Умолк, угас наш выспренний певец.И музами и славою избранной;Его уж нет – торжественный венецУпал на гроб с главы его венчанной.Угас и он, кто сыпал нам цветыБлестящего, роскошного рассказаИ Терека и бранного КавказаПередавал заветные черты.Еще певца маститого не стало,Еще почил возлюбленный поэт,Чье пенье нам с первоначальных летИгривое и сладкое звучало…Умолк металл осиротелых лир.… … … … … … ….Суровый год! Твой кончен ход унылый;Последний твой уже исходит час;Скажи, ужель поэта в мир могилыМогучего переселив от нас,Земле взамен ты не дал поселенца,Руками муз повитого? УжельНи одного ты чудного младенцаНе положил в земную колыбель?Да и взойдет он! Таинственных веленийМогуществом, быть может, уж влеком,В сей миг с грудным родимой молокомОн пьет струи грядущих вдохновений,И некогда зиждительным огнемНаш сонный мир он потрясет и двигнет,И песнь его у гроба нас настигнет,И весело в могилу мы сойдем…
Мороз
Чу! С двора стучится в ставни:Узнаю богатыря.Здравствуй, друг, знакомец давний!Здравствуй, чадо декабря!Дым из труб ползет лениво;Снег под полозом визжит;Солнце бледное спесивоСквозь туман на мир глядит.Я люблю сей благодатныйОстрый холод зимних дней.Сани мчатся. Кучер статный,Окрылив младых коней,Бодр и красен: кровь играет,И окладисто – горда,Серебрится и сверкаетВ снежных искрах борода.Кони полны рьяной прыти!Дым в ноздрях, в ногах – метель!А она-то? – Посмотрите:Как мила теперь Адель!Сколько блеску хлад ей придал!Други! Это уж не тотБледный, мраморный ваш идол:В этом лике жизнь цветет;Членов трепетом и дрожьюОбличен заветный жар,И из уст, дышавших ложью,Бьет теперь – чистейший пар,Грудь в движении волнистом;Неги полное плечо,Кроясь в соболе пушистом,Шевелится горячо;Летней, яркою денницейПышно искрятся глаза;И по шелковой ресницеБрызжет первая слеза.Кто ж сей мрамор на досугеОживил? – Таков вопрос.Это он – не льститесь, други, —Это он – седой мороз!Жадно лилии он щиплет,И в лицо, взамен их, сыплетПламя свежих, алых роз.Лишь его гигантской мочиЭти гибельные очиУдалось пронять до слез.
Елка
Елка, дикую красуСхоронив глубоко,Глухо выросла в лесу,От людей далеко.Ствол под жесткою корой,Зелень – все иголки,И смола слезой, слезойКаплет с бедной елки.Не растет под ней цветок,Ягодка не спеет;Только осенью грибок,Мхом прикрыт – краснеет.Вот сочельник Рождества:Елку подрубилиИ в одежду торжестваЯрко нарядили.Вот на елке – свечек ряд,Леденец крученый,В гроздьях сочный виноград,Пряник золоченыйВмиг плодами порослиСумрачные ветки;Елку в комнату внесли:Веселитесь, детки!Вот игрушки вам. – А тут,Отойдя в сторонку,Жду я: что-то мне дадут —Старому ребенку?Нет, играть я не горазд:Годы улетели.Пусть же кто-нибудь подастМне хоть ветку ели.Буду я ее беречь, —Страждущий проказник, —До моих последних свеч,На последний праздник.К возрожденью я иду;Уж настал сочельник:Скоро на моем ходуНужен будет ельник.
24 декабря 1857
Афанасий Фет
«Ночь тиха. По тверди зыбкой…»
Ночь тиха. По тверди зыбкойЗвезды южные дрожат.Очи Матери с улыбкойВ ясли тихие глядят.Ни ушей, ни взоров лишних, —Вот пропели петухи —И за ангелами в вышнихСлавят Бога пастухи.Ясли тихо светят взору,Озарен Марии лик.Звездный хор к иному хоруСлухом трепетным приник, —И над Ним горит высокоТа звезда далеких стран:С ней несут цари ВостокаЗлато, смирну и ливан.
