Снежные волки для Красной Шапочки
Шрифт:
Глава 4. Трудная ночь
Сложилось впечатление, что Милослава мне не особенно доверяет. Конечно, по-хорошему, мне нужно было забрать кровь у коня и отправить ее в лабораторию, дождаться результатов, и только потом начинать лечение, но боюсь к тому времени бронхит перейдет в пневмонию, а вероятность летального исхода сильно возрастет. Остальных лошадей мы тоже проверили, они оказались здоровы на первый взгляд, но я сделала себе заметку взять у них анализы, когда приедут наборы для забора крови.
Бруно
– Какие они у вас все спокойные, – удивилась я.
– Это да. Муж много занимался воспитанием скота до того, как… В общем, у него отлично получалось ладить с животными, ведь он сам… то есть, они чувствовали в нем вожака, понимаете?
Это я могла легко представить. Животные хорошо чувствуют силу, и необязательно для этого ее открыто демонстрировать.
– Ну, поехали.
Я набрала в шприц нужное количество лекарства и отправилась делать укол. Брунчик был хорошим мальчиком и не помешал мне, дав спокойно совершить все манипуляции. Но глядя как жеребец тяжело вздыхает, я решила остаться на ночь рядом с ним. Тем более недалеко имелись заготовленные тюки с сеном, на которых даже лежала подстилка. Я боялась, что конь обезвожен, и собиралась регулярно допаивать его на протяжении всей ночи, о чем и сообщила хозяйке.
– Хорошо, я тебе принесу термос с горячим чаем. Корзинку твою захватить? Я там нитки видела, это вязание, наверное? Чтоб скучно не было?
Сначала предложение показалось мне не к месту. Но потом, представив, как буду здесь сидеть и ничего не делать, боясь заснуть, согласилась. Посмотрю, что бабушка положила.
Когда к тюкам, на которых я удобно расположилась, Милослава принесла корзинку и термос, я заглянула внутрь семейного реликта. Бабуля Ведана оказалось на редкость предусмотрительной женщиной, ведь там нашелся целый набор для рукоделия. Моток шерстяной натуральной нити, крючок, крупные бусины из… да, кажется, из натуральных камней. Бирюза, агат, яшма и даже янтарь красиво переливались в скудном свете конюшни и приятно оттягивали ладонь. Совсем даже не легкие.
Я бросила взгляд на Бруно, но конь пока умирать не собирался, после укола чувствовал себя нормально, попозже я подойду еще раз измерить температуру. В ответ на проявленное к нему внимание, он тихонько заржал. Мирно и ласково.
Эх, надеюсь, болезнь не успела зайти слишком далеко. Не знаю уж, как Ведана угадала, но единственным разделом рукоделия, который мне более-менее давался, было именно вязание. Будучи подростком, я увлекалась макраме, одаривая браслетами всех подруг, а крючком частенько вязала яркие разноцветные резиночки. Возможно, мама и об этом рассказывала ей?
Но все же почему у них такие странные неблизкие отношения? Бабушка имела своеобразное мировоззрение, а, может, верила, что сама имеет
А для меня было бы очень полезным ощутить поддержку родственницы в сложный период жизни. Впрочем, она пригласила меня к себе, это ли не лучшая помощь сейчас?
Вот бы Бруно поправился! Незаметно для самой себя я отрезала от мотка нужную длину, завязала петлю, а руки сами вспомнили, казалось бы, давно забытый навык. Крючок мелькал в пальцах, петли складывались и упругие рядки, способные легко растягиваться. Подхватилась одна бусина, другая, а изо рта полилась тихая приятная песня.
В совершенно медитативном состоянии, я шептала и пела о золотых пшеничных полях, по которым можно так живо скакать, о вкусной сочной траве, манящей насыщенным зеленым соком, о том, как радостно общаться с заботливой хозяйкой, когда она расчесывает гриву или чистит копыта.
То ли песня, то ли стих лился из меня неконтролируемой волной, пальцы мелькали все быстрее и быстрее, а бусины чуть ли не сами запрыгивали на нить. Когда я пришла в себя, в руках держала шнурок для волос, украшенный бусинами.
Бруно бодро заржал, привлекая к себе внимание. Я подошла к конику, измерила температуру. С неудовольствием отметила, что он все еще остался горячим, предложила ему воду, от которой тот отказался, пришлось вручную заливать в рот через большой шприц для кормления. Полезный инструмент. Попутно посмотрела десны и небо. Зубы коня упирались в щеку, провоцируя ранки, нужно их подпилить.
После всех манипуляций, устало опустилась на свою импровизированную кровать. Что ж, шнурок… отлично подойдет для конской гривы. Я расчесала ее и заплела в косу на боку, закрепив ее самодельной резинкой.
Поежилась от холода. Все же здесь не курорт, нашла попону и накинула на коня. Бруно благодарно заржал, а потом опустился на колени и начал засыпать. С одной стороны, я понимала, что ему необходим отдых, с другой же – я очень боялась за него. Порой больные лошади ложатся и больше не могут подняться. В такой ситуации шансы на исцеление полностью исчезают.
Вернулась на тюки и тоже задремала. Посреди ночи мне показалось, что я слышала странные звуки.
Будто кто-то настойчиво скребся в двери хлева, пытаясь их открыть. Ветер завывал и в нем проскальзывало зловещее рычание. Списав все на диких зверей, все ж Перепутино находится посреди леса, я снова провалилась в сон.
Когда открыла глаза, ночь уже давно отступила, а сквозь застекленные окна хлева заглядывало радостное яркое солнце.
– Ну как ты, мой хороший? – потянулась и побежала к лошади.
Конь, на удивление был весел. Стоял на всех четырех ногах, с нетерпением гарцуя на месте. Он хотел гулять.
– Ой, погоди, сейчас позову хозяйку твою. Удивительно, какой хороший антибиотик оказался. Но все равно надо пройти курс. А значит, мы с тобой будем часто видеться еще неделю.
Он не возражал.