Снежный август
Шрифт:
Он сбросил мешок и сел. Очки его блестели в скудном свете обледенелого окна, ему было жарко от возбуждения, и спать он не хотел. Августу, досыта набродившемуся с камерой по окрестностям, невозможно было уснуть под его восторги. Он вяло слушал, задремывая и просыпаясь. Но вдруг сон слетел и с него.
– Послушай!
– он приподнялся на локте и повернулся к антропологу.- А спутать этот "Зверобой" не мог?
– С одной стороны,- в раздумье проговорил Крупицын,- здесь нет похожих животных. С другой, он слишком точно описал некоторые особенности поведения крупных
– У-у-у, друг мой,- Август скептически поджал губы.- "Клуб кинопутешествий" да "В мире животных" нынче все смотрят!
Крупицын тогда рассердился за недоверие к его интуиции, затем принялся вербовать в кинооператоры экспедиции. Август пробурчал что-то о шкуре неубитого медведя и предложил приятелю быть гуманным - заткнуться и дать ему поспать хоть три часа...
Утром они пошли к заведующему скотофермой, договорились насчет сарлыков и вьючной упряжки, оформили все документы и только тогда отправились просить Чоро проводить их до места.
Хозяин усадил их на подушки под великолепным ширдаком, на котором висели два ружья, нож в инкрустированных ножнах и камча с ручкой из косульей ножки с копытцем. Только одна шкура была растянута на торцевой стене - медвежья, черно-коричневая, выделанная вместе с когтями и головой, скалившей желтые клыки.
Жена подала чай с молоком. Когда Крупицын изложил дело, Чоро выслушал молча и отказался наотрез. Никакие соблазны и уговоры не подействовали.
Отчаявшийся антрополог кинулся искать его напарника Асанкула, но у того кончился отпуск и он уехал во Фрунзе. Крупицын заметался - и тут вмешался Август.
Первым делом он оставил Крупицына дома, хотя тот, похоже, мог вот-вот умереть от неподвижности.
Затем Август разыскал парня, накануне переводившего разговор.
Прошлым вечером он заметил, как горели у того глаза, когда Август при нем заряжал и смазывал камеру, чтобы не отказала на морозе. Досмамбет охотно согласился. Август, умолчав про отказ Чоро, пообещал научить его снимать. Воспрянувший духом Крупицын за сутки раздобыл все, чтo можно, и в четверг утром они тронулись в путь. Маленький караван выбрался за пределы аила, Досмамбет уже довернул головного яка по направлению к горам, когда Август, ехавший позади, вдруг оглянулся.
На сопке, за которой лежал аил, стоял всадник. Август сразу узнал Чоро и его мохнатого, в зимней обындевевшей шерсти коня.
Охотник сидел неподвижно, чуть ссутулившись, и смотрел на них.
Словно морозный ветер донес недоброжелательность, тревогу и презрение Чоро. Ощущение было слишком сильным и отчетливым - Август знал за собой эту восприимчивость. Заметив, что оператор оглянулся, Чоро толкнул коня каблуками и медленно съехал вниз.
Дорога была не особенно трудной. Досмамбет пел, Крупицын улыбался. Погода была отменная - морозно, сухо, ясно. Августу удалось снять несколько интересных кусков и прекрасную панораму самого начала ущелья.
Смеркалось, когда они были у места, где Чоро с Асанкулом подстрелили первого козла. Досмамбет быстро отыскал участок для лагеря, распряг и привязал яков, пока остальные возились с устройством ночлега.
После ужина спальные
Трое молча глядели в искрящееся, словно вышитое алмазной крошкой, небо. Жевали и вздыхали сарлыки.
Морозная свежесть смешивалась с тяжелым звериным запахом шерсти и навоза.
– Все же интересно,- пробормотал Крупицын,-~ почему Чоро не поехал?
Досмамбет встрепенулся в своем мешке:
– Йе, как не поехал?
– А вот так,- в голосе Николая зазвучали отголоски обиды.-Не поехал, и все.
– Ну, мало ли какие причины,- примирительно сказал Август.
Николай по незнанию мог наговорить такого, что осложнило бы ситуацию.Человек пожилой, может, тяжело ему.
– Почему тяжело?
– сердито заерзал Досмамбет.
– Он другой молодой так гоняет, что молодой устанет раньше! Какая работа есть в колхозе - все делает. Самый лучший охотник на наш район, а ты говоришь - тяжело!
– Значит, мало попросили или побоялся,- вырвалось у Крупицына.
Досмамбет выкрикнул что-то гневное и сел, отпахнув мешок.
– Кто побоялся?
– даже в скудном свете углей было видно, как он побагровел.- Чоро боялся?! Он разведчик был, столько медали есть, три ордена, снайпер знаменитый: сто фашистов убил, ранен был! У него медведь дома видел? С один нож убил! Не боится - не хочет. Я бы знал - тоже не пошел!
– Досмамбет замолчал, яростно посапывая.
Надо было как-то разрядить положение. Чего доброго, этот балбес еще откажется работать с ними.. Но Николай опередил Августа.
– Ты извини, Досмамбет,- растерянно сказал он.Я ведь не хотел никого обидеть. Мне просто странно было - будто я ему плохое предложил...
Помолчав, Досмамбет отрывисто спросил;
– Ты ему как сказал? Чего просил?
– Н-ну... сказал, что животные эти имеют для науки большую ценность, что мне надо самому их увидеть, а еще лучше поймать или подстрелить из специального ружья...- выпростав из мешка руки, он снял забытые очки и потер намятую переносицу.- Что тут обидного, не понимаю...
Проводник молчал.
– Слышишь, Досмамбет?
– Август привстал,-Может, ему, как этому вашему... а, черт, не помню... охотнику из сказки, не всех животных убивать можно, а?..-.
Лежавший рядом Крупицын удивленно повернул голову,
Досмамбет подумал и неохотно ответил:
– Нет, такой нету животный здесь. Он вообще так просто не стреляет. Архар бьет, когда мясо нет. Медведь на него нападал. Bолки стреляет, когда чабан говорит- волки много баран кушал. Барс ловил, для зообаза надо... Когда он с война ушел, свой ружье прицел снимал и ружье в немецкий река бросал, сказал - все, не буду больше люди стрелять. Четыре года назад, когда я в армию ушел, у нас три бандит горы убежал. Чоро-агай один раз стрелял в тот, у который автомат,- разбил, руку ему ранил. Два другой на аркан связал, свой конь положил и привез. Они в него стреляли много, он семь патрон имел, все равно не стрелял!
– Досмамбет крепко хлопнул по мешку и щелкнул языком.- Все милиционер удивлялся!