Шрифт:
Пролог
Корчма "У Тофа" гудела как растревоженный улей. Это было делом обычным, а уж по вечерам, да в такую отвратительную погоду как сейчас — тем паче. "У Тофа" подавали самый лучший эль и самую вкусную рыбу в округе. И все это по вполне приемлемой цене, посему посетителей в корчме было более чем достаточно.
Вот и сегодня: снаружи бушует шторм, завывает яростный ветер, с неба нескончаемым потоком льет дождь. Шумит грозное море, волны гигантскими, мокрыми пальцами теребят берег. А в корчме "У Тофа" тепло и уютно. И тесно, очень тесно.
Человек сидел в самом темном углу, в полном одиночестве, и со странным безразличием просто напивался. На него никто особенно не обращал внимания, он тоже редко отрывал взор от кувшина. В отличие от многих посетителей, пришедших
— Хозяин! — Крикнул он. — Еще вина!
Толстенький, лысый Тоф самолично шустро принес еще вина и покосился на странного клиента. Тот выпил уже довольно много, и хоть бы что, даже язык не заплетается. Да и вообще, какая радость сидеть и пить в одиночестве? Но молодой парень видимо кампании не искал, а подсаживаться к нему, почему-то никто не спешил. Это был единственный на всю корчму стол, где сидел один человек. Почувствовав интерес хозяина, он поднял взгляд. Тоф едва удержался, чтобы не отшатнуться. У парня были странные кошачьи глаза, ярко-зеленые, с вертикальными широкими веретенами зрачков, крупные и раскосые к вискам. Они зловеще мерцали в дымном полумраке корчмы, отражая неверный свет дешевых светильников. Лицо скуластое, загорелое и какое-то хищное, а по левой щеке, от уголка глаза до рта тоненькой, едва заметной ленточкой змеится белесый шрам. Длинные снежно-белые волосы небрежно собраны в конский хвост, только несколько коротких прядей падали на лицо. Это создавало странный контраст со смуглой кожей и привлекало внимание к угрюмому скуластому лицу. В общем, вкупе со своими габаритами, парень выглядел весьма угрожающе.
Корчмарь наконец поборол оцепенение, и поспешил по своим делам, оставив в покое странного незнакомца. А тот усмехнулся ему вслед, сверкнув острыми клыками, и вновь принялся за вино. Он действительно не пьянел, но с завидным упорством пытался напиться. Пока ему это не слишком удавалось, да он и прекрасно знал, что не удастся. Однако останавливаться парень, не собирался. И хозяин исправно подносил ему кувшины с вином. В конце концов, платит-то клиент золотом, а большего корчмарю и не надо.
Уже далеко за полночь странный незнакомец оставил свое бесполезное занятие и принялся, все с тем же отсутствующим видом, разглядывать остальных посетителей корчмы. К нему так никто и не подошел.
Часть I
Странные повороты судьбы
Дом купца Тахала из Акиты горел. Штормовой ветер и дождь скоро потушили пожар, так что, особняк пострадал не очень сильно. Огонь затронул в основном покои хозяина, с которых, собственно, и начался пожар.
Перепуганные и промокшие до нитки слуги толклись на улице и тихо переговаривались, наблюдая за тем, как десяток городской стражи входит в дом. Как они обшаривают каждый уголок, тщательно осматривают выгоревшие комнаты. Никто толком не понимал что происходит, знали только: хозяин мертв. Мальчишка-слуга, приносивший хозяину поздний ужин, лепетал нечто не вполне вразумительное, тараща перепуганные глаза. Общими усилиями стражи и остальной прислуги, от паренька таки удалось добиться более или менее приемлемых ответов. И все же рассказ его казался невероятным, более того неправдоподобным.
Рабочий кабинет Тахала вплотную прилегал к спальным покоям и находился на втором этаже. Ненастным вечером купец засиделся за работой. К ужину он не спустился. Было уже очень поздно, когда мальчишку-слугу послали отнести хозяину поесть.
Мальчик медленно поднимался по лестнице, осторожно, двумя руками неся тяжелый поднос. Только бы не уронить! И вот, наконец, нужная дверь. Он постучал ногой, боясь освободить руки. Ответа не последовало, парнишка подождал немного и постучал вновь, прислушиваясь. Из-за двери донеслась какая-то возня, а потом воздух сотряс истошный вопль. Не слишком задумываясь над своими действиями, мальчишка отбросил поднос, ринувшись на помощь хозяину. И замер в ужасе. Мертвый купец лежал на полу с разорванным горлом. Кровь залила дорогой восашский ковер. Над мертвецом склонился огромный, белый, словно призрак зверь. Он обернулся на звук шагов, и мальчик отшатнулся
Зверь изящным прыжком взлетел на тяжелый письменный стол. Ошалелый от страха мальчишка швырнул в него первое, что попалось под руку. Тот легко увернулся. Летящий предмет попал в масляную лампу, она звякнула, разбиваясь. А зверь уже выскочил в распахнутое окно и растворился в ночи.
Свитки, щедро политые маслом, факелом вспыхнули на столе. Когда пламя перекинулось на раздуваемые ветром занавески, мальчишка, наконец, вышел из оцепенения и поднял тревогу.
Вряд ли кто стал бы оплакивать смерть купца. Слишком уж много у него было врагов, слишком многие его откровенно ненавидели. Но местные чиновники неплохо нагрели руки, помогая Тахалу в некоторых сомнительных делах, теперь они понесут немалые убытки. Таким образом, уже спустя два часа губернатор дал распоряжение начать официальное расследование. Стражники шныряли по городу донельзя злые оттого, что приходилось работать в такую гадкую погоду. Многим в эту злополучную ночь очень не поздоровилось. Городская стража не слишком разбирала кто прав кто виноват, предпочитая оставить эту работу судьям.
Отомстить, это все равно, что расплатиться с давним долгом. Чувства давно ушли, но долг нельзя оставить неоплаченным. Дело чести. Да. И не важно, сколько времени для этого понадобится: несколько дней или несколько лет. Такой долг не имеет срока. Я расплатился сполна, хотя на это и ушло тридцать лет. Но что для меня три десятилетия, если я считаю жизнь веками? И дадут боги, буду считать дальше, может быть и тысячелетиями.
Все в прошлом, для меня, по крайней мере. Просто дело чести. Просто зарубка в памяти не дающая жить спокойно. Все. Я не искал его специально. Не был одержим мыслью найти и убить во что бы то ни стало. Просто однажды свела судьба. А я ничего не забываю. Не в первый и, думается, не в последний раз.
Демоны Бездны! Третий кувшин, и хоть какой бы результат! Не умею я напиваться, что поделаешь. Так с чего это я придаюсь столь бессмысленному занятию? Уж точно не из-за осуществленной мести, как можно было подумать, дело прошлое. Хотя оно и всколыхнуло не самые радостные воспоминания. Но это, как уже было сказано не повод, для чтобы топить свои мозги в обилии горячительных напитков — что, впрочем, мне не удалось. Причина этого безобразия до глупого проста. У меня день рождения, юбилей…назовите, как хотите. Сейчас припомню, сколько же стукнуло… тысяча двадцать лет. Нормальная цифра. Круглая такая дата. Резонный вопрос: и что с того? Да ровным счетом ничего. Я просто в ступоре, как каждый раз в этот день. Именно в этот чем-то знаменательный для каждого нормального человека день, мое безразличие ко всему окружающему миру достигает феноменальных высот. Впрочем, я-то не нормальный человек, то есть на половину вовсе не человек, моя мать была ках-аа-лу. Это очень древний и настолько же странный народ. Ках-аа-лу — путешественники между мирами. Их цели ведомы только им. В некоторых мирах они задерживаются надолго, другие посещают на краткий срок и исчезают навсегда. Кто их поймет? Ках-аа-лу поистине странный народ, со своими не всегда постижимыми законами и невероятным могуществом. Зачастую они имеют облик животного, чаще всего того чей характер им ближе. Иногда ках-аа-лу принимают человеческий облик, ну или почти человеческий, с некоторыми незначительными отличиями. Однако они не люди, и точно не животные. Все это я когда-то узнал от своего отца, вместе с историей моего появления на свет.
Зачем моя мать появилась в этом мире, с какой целью — это так и осталось неизвестным. Однако, судя по всему, она была, весьма деятельной особой и однажды была замечена при дворе его величества царя Самила де Энхарда, правителя суверенного государства Энхард. Его величество — как ни странно — сразу заметил загадочную, прекрасную незнакомку с повадками кобры. Вскоре они познакомились поближе. А потом пришла любовь, странная, но страстная. Загадочная женщина по имени Альдмира многое рассказала о себе царю, еще больше умолчала. Его величество, конечно, не понял большую часть из рассказов Альдмиры, слишком уж разными они были. Слишком далеки ках-аа-лу в своем могуществе от людей.