Снежный пожар
Шрифт:
Он тоже прижал ладони к решетке напротив моих.
— Линда… я не знаю. Не знаю ничего. На мой взгляд, это просто несчастный случай.
— Почему же кресло неслось с такой скоростью, что пробило ограду?
Он беспомощно покачал головой.
— Я видел эту ограду. Она была сколочена крепко. И я не понимаю, как она могла сломаться. В общем, мне нечего тебе сказать по этому поводу.
Так он говорил с самого начала, и я с самого начала не могла ему полностью поверить. Я хорошо знала своего брата и всегда знача, когда он чего-то недоговаривал. Он что-то скрывал… или что-то
Бесполезно было и дальше пытаться проникнуть в уголок его души, который он держал на запоре, и я решила переменить тему.
— Давай поговорим о Клее, Стюарт. Что ты о нем знаешь? Мне он понравился. Но вчера вечером я увидела, как он смотрел на Шен, и подумала, что он влюблен в нее и связан с Мак-Кейбами более тесно, чем хочет показать. Что тебе известно об их взаимоотношениях?
— Клей — и Шен? — Стюарт засмеялся. — Я плохо знаю Клея и не думаю, что кто-нибудь хорошо знает Шен. Но какая-то связь между ними кажется мне маловероятной. Вот Марго была достаточно земной женщиной — но не Шен. Ты ошибаешься, Линда. Но раз уж ты решила копать в этом направлении, линия Клей — Марго может оказаться более перспективной.
— Марго ему даже не нравилась, — возразила я. — Об этом свидетельствует статья в журнале, которую мы читали пару месяцев тому назад «Несчастья Грейстоунза». Я только что узнала, что ее написал Клей по просьбе Джулиана.
Стюарт удивленно свистнул, но, прежде чем успел прокомментировать мое открытие, к нам подошел охранник и сказал, что время истекло. Мне пришлось уйти. Напоследок я еще раз попыталась внушить Стюарту, насколько серьезна угрожающая ему опасность, чтобы он хоть в чем-то мне помог. Он только пожал плечами, и я отправилась обратно в Сторожку.
К тому времени, когда я припарковалась и поднялась к себе, чтобы переодеться, настала пора ленча. Я пошла кратчайшим путем — по тропинке, которую показал мне Джулиан. День выдался ясный. Снег больше не выпадал, тропинка оказалась утоптанной. Сегодня я не оставляла за собой хорошо заметных следов, как вчера, когда шла по дороге. По правде говоря, я все время ожидала окрика со стороны Эмори Ольта, но он мне так и не встретился.
Зато за одним из поворотов я едва не наткнулась на Адрию, которая, скрестив ноги, сидела на большом камне. Сегодня она была во всем синем; остроконечная лыжная шапочка на макушке, густые черные волосы свешивались ниже плеч, на руках варежки. Адрия лепила снежки, их горка рядом с ней росла и напоминала склад пушечных ядер.
Я остановилась и улыбнулась ей.
— Готовишь боеприпасы?
Она торжественно кивнула, не отвечая на мою улыбку.
— На случай если появится кто-нибудь из тех, кого я не люблю.
— Рада, что ты не обстреляла меня.
— Я так и не решила, стоит ли это делать. Я ждала, что вы придете.
— Это приятный сюрприз. Может быть, пойдем к дому вместе?
Маленькая девочка вытянулась на камне во весь рост и посмотрела на меня сверху вниз.
— Шен говорит,
— Не больше чем любой из нас. Мне интересны люди. И я зачарована домом, в котором вы живете. — Я вынуждена была снова лгать, хотя предпочла бы не обманывать этого ребенка.
Голубые глаза девочки, очень похожие на глаза ее отца, изучали меня; что-то лежало между нами, и дело было не только в словах Шен. Вчера я пришла ей на помощь в тяжкий момент, когда она потеряла контроль над собой, и она ухватилась за меня, потому что я оказалась рядом. Но, поступив таким образом, она доверилась мне больше, чем того хотела. Сейчас она пыталась отдалиться и оттолкнуть меня от себя, показать, что я ничего для нее не значу. Возможно, она вспоминала тот миг, когда призналась, что это она толкнула кресло, в котором сидела се мать, и теперь стыдилась своих слов; теперь они обернулись против меня.
Я избрала курс, который мог вывести нас на более твердую почву.
— Вчера, когда твой отец показывал мне Грейстоунз, я увидела твою фотографию на стене библиотеки. Ты, наверное, неплохая лыжница, если твоим тренером был такой мастер твой отец.
— Да, я катаюсь неплохо, — согласилась она и спрыгнула с камня, оставив склад боеприпасов за своей спиной. — Сегодня после ленча собирается со мной покататься. Он не хочет, но ему придется это сделать.
Я снова ощутила в ее словах отзвук враждебности и боли. Адрия между тем что-то обдумывала и неожиданно спросила:
— Хотите пойти с нами?
— Я бы с удовольствием, — ответила я, осознавая, что маятник ее отношения ко мне снова качнулся в благоприятную сторону. — Но я неважно хожу на лыжах, поэтому будет лучше, если ты сначала поговоришь с папой.
— Он скажет, что я поступила правильно. Он разрешает делать все, о чем я его попрошу. — В этом утверждении прозвучала горькая нота; Адрия, по-видимому, давала мне понять: отец балует ее не потому, что любит.
— Тогда мне только остается надеятся, что все твои просьбы разумны, — сказала я.
Она шла рядом со мной, загребая снег ботинками и изредка вскидывая голову, чтобы посмотреть, как я воспринимаю ее слова.
— Мой папа и Шен очень обо мне беспокоятся, — Эта фраза прозвучала в ее устах достаточно самодовольно.
— Везет тебе! — воскликнула я, попытавшись сыграть на ее сочувствии. — Вот обо мне сейчас совершенно некому побеспокоиться.
Она бросила на меня еще один испытующий взгляд.
— Ну да, вы говорили… вы сказали, что ваша мама умерла, когда вам было четырнадцать лет. Но разве у вас не остался папа… или кто-нибудь?
— Мой папа умер, когда я была совсем маленькой. И тут тебе повезло. Ты живешь с отцом, и у тебя есть любящая тетя.
Я сразу почувствовала, что говорить этого не следовало. Девочка снова отдалилась от меня, спряталась в свою скорлупу. С одной стороны, она, по-видимому, настороженно воспринимала любовь Шен, с другой — прекрасно понимала, что отец испытывает по отношению к ней двойственные чувства.
— Ты знаешь, он ведь действительно тебя любит, — мягко сказала я.
Она ответила с трогательной мудростью, неожиданной для девочки ее возраста.