Снежный урод

Альт Анастасия

– Здрасте. Рановато гостей принимаешь, кисуля, – выпрямился Лёша, подходя к столу.

– Это по работе, не пузырись. Чего пришёл, Сомов?

– Думал, позавтракаем вместе, – он протянул руку цопнуть пирожок, но София

сердито шлёпнула по пальцам. – Погуляли бы, погода хорошая. А не хочешь на улицу, Сонь, можно и в кроватке проваляться, вкусняшки, обнимашки, сериал какой-нибудь? – Лёша приобнял, облапав её плечи. – Я соскучился уже!

– Отвали!

Настолько неправильно и коряво было сочетание слов и объятий, что её замутило от ухажёра. Декоративный, хорош собой и горяч, но так часто выводит из себя своей истеричностью, самовлюблённостью и непроходимой душевной тупостью. И она видела, с какой брезгливой жалостью разглядывает Полянский Лёшу, и удивлялась, как у пацана хватает идиотизма не замечать, как глупо он выглядит, пыжась тут в самца-альфу.

– А что? У меня конкурент появился? Кисуля, ты по акции в Ашане мужиком затарилась? – кивнул он на Полянского. – Его лапками и бабу-то не обжать как следует, даже штангу не ухватит.

– Мои пальцы созданы для того, чтобы пересчитывать золото и держать тонкое перо, а не для лопаты, как твои, – медиум откинулся на спинку дивана.

– Соня, я сейчас выброшу этот кусок холодца из нашего

дома, – Лёшу привёл в бешенство прямой намёк на материальную несостоятельность.

– Нет. Это мой дом. Ключи оставь и вали. Найдёшь, с кем провести время, – дёрнулась она.

– Кисуля! Ну, не сердись! Соня, брось, ты же заскучаешь без меня. Больше тебя согревать некому, кроме твоей работы! – Сомов наклонился, чтобы поцеловать её в криво собранный хвост на макушке.

– Слушай, а у тебя родители не физики? – неожиданно спросил Полянский.

Лёша открыл рот от изумления, но через несколько секунд собрался и приосанился.

– Нет. А что?

– А то выглядишь, как неудавшийся эксперимент.

София почти услышала, как мозги Сомова скрипят, переваривая оборот и выискивая там знакомые оскорбительные формулировки. Отцепившись от неё, Лёша сделал шаг к Полянскому.

– Ты чё сказал, жиробас? Ты думаешь, тебе кто-то слово давал?

– Нет, – Полянский не повышал голоса, поправил очки. – Я думал сейчас, что проведи я юность более легкомысленно, у меня сейчас мог быть сын твоего возраста. И среди первых вещей, необходимых в жизни, я бы научил его не тявкать на всех подряд, потому что всегда есть риск нарваться не на того человека и не по-детски огрести.

Конец ознакомительного фрагмента.