Снова мечтай

Кастен Мона

– В семнадцать лет Джуд получила главную роль в сериале и уехала в Лос-Анджелес тем же летом, когда я отправился сюда. – Брат ножом ссыпал мелко нарезанный перец в тарелку, не глядя на меня.

– Вот это да. А сериал популярный?

Я пожала плечами:

– Наверное. Это была мистическая драма со сверхъестественными убийствами, которые расследует компания подростков. Сериал назывался «Дикая роза».

Нахмуренные лбы Отиса и Кэма дали мне понять, что оба понятия не имели, о чем я.

– Эзра! – секунду спустя возмущенно воскликнул Кэм, тем самым подтверждая мое подозрение. – Почему

мы никогда вместе не смотрели сериал с твоей младшей сестрой?

Эзра невозмутимо приподнял бровь:

– Я всегда смотрел его один в своей комнате, потому что вы предпочитали резаться в видеоигры.

Выражение лица Кэма так быстро сменилось с негодующего на виноватое, что я чуть не рассмеялась.

Я отмахнулась:

– Ничего страшного. Сериал закрыли еще до того, как он смог по-настоящему набрать популярность.

– Уверен, ты клево сыграла, – сказал Кэм. – Нужно потом посмотреть его онлайн.

– Погодите-ка, – вмешался Отис, прежде чем я успела что-то ответить. – Значит, в семнадцать лет ты одна уехала из дома… а потом… – Он искал подходящие слова.

– Потом я тут же потеряла свою первую работу.

Мне до сих пор было больно думать о конце «Дикой розы». Роль импульсивной и остроумной Сэди Нельсон была словно создана для меня. Я все еще прекрасно помнила, как едва не свихнулась от волнения перед кастингом. Эзра, мама и папа приехали вместе со мной на прослушивание в Лос-Анджелес, а потом мы пошли ужинать. Несколько дней спустя меня приняли, и я с визгом бросилась в объятия родителей. Дальше они во всем меня поддерживали: на разговоре в школе, где мы решили, что я спокойно смогу получить аттестат позже; с контрактами, которые мы изучали вместе с моими агентами; с поисками квартиры; с бюджетом, который мы раз за разом просчитывали до поздней ночи…

– Звучит ужасно. – Голос Кэма выдернул меня из воспоминаний.

– После этого я перебивалась мелкими ролями, – продолжила рассказ я, стараясь говорить так, словно все это часть работы. – Снималась в массовке разных сериалов и в эпизодической роли в нескольких сериях одного подросткового шоу. Прошлым летом меня пригласили в театр, и это тоже был классный опыт.

– А раньше ты вечно твердила, что никакая сила не заставит тебя играть в театре.

Я оцепенела.

Через несколько секунд я медленно развернулась. На пороге кухни-гостиной, глядя на меня, стоял Блейк. Его глаза оставались такими же холодными, как пару часов назад, когда я только приехала, разве что сейчас он наконец-то посмотрел прямо на меня. Смерил взглядом с ног до головы. Как будто до него постепенно доходило, что я действительно тут и уже не уеду. Изучая мое лицо, он еле заметно нахмурился.

Я быстро отвела глаза и снова помешала гуакамоле. Добавила большую щепотку соли и прочистила горло.

– Раньше я думала, что буду играть Сэди Нельсон следующие пять лет и таким образом обеспечу себе место в Голливуде, – отрезала я.

Блейк издал какой-то звук, и я засомневалась, то ли это презрительный смех, то ли еще более презрительное фырканье.

– Вот видите, как в жизни все быстро меняется.

Я так сильно стиснула зубы, что они скрипнули. Перед внутренним взором замелькали картинки из прошлого. Как я разглядывала отслаивающиеся

обои, пока разговаривала по телефону с Блейком.

Что случилось? – эхом зазвучал его голос у меня в голове.

Все изменилось, Блейк.

Он специально так сказал, я это понимала. И тем не менее, или даже как раз поэтому, у меня вдруг сильно сдавило грудь. Надо срочно отразить удар. Когда я работала и вживалась в роль, у меня это получалось легко. В ту секунду я бы все отдала, чтобы и сейчас воспользоваться этим талантом. К сожалению, в данный момент мне потребовалось в два раза больше сил и концентрации, чтобы поддерживать иллюзию беззаботности.

– Итак, – нарушил повисшее напряжение Отис и снял сковородку с плиты. – Что делает молодая актриса вроде тебя в Вудсхилле?

Соберись, – мысленно заклинала себя я и сосредоточилась на размеренном дыхании животом, чтобы успокоиться.

– Ну как что? – спросила я с идеальной фальшивой улыбкой. – Соскучилась по старшему брату.

Эзра оторвал разъяренный взгляд от Блейка и перевел его на меня, изогнув бровь:

– А по телефону звучало так, будто ты лишилась квартиры.

Я закатила глаза:

– Ну ладно, так и есть. Но и соскучилась тоже.

Поскольку с этого момента я буду жить здесь, мне никак не удастся помешать ребятам узнать по меньшей мере какую-то часть моего прошлого. Я потерпела неудачу как актриса и лишилась квартиры – это достаточно неприятно и печально, чтобы они не задавали лишних вопросов и не стремились выяснить обо мне больше. Во всяком случае, я рассчитывала, что у них есть чувство такта. Если сейчас раскрою несколько карт и выложу на стол, то смотреть на оставшиеся им, надеюсь, не захочется.

– Что ж, по-моему, хорошо, что теперь ты поселишься здесь. Вудсхилл, может, и не так крут, как Голливуд, но вот увидишь, в нем тоже отлично живется, – сказал Отис.

Я решила, что отныне он станет моим лучшим другом. Эзра упоминал, что Отис самый милый из его соседей, но о том, что он обладает даром разряжать буквально наэлектризованную обстановку в комнате, я до сих пор не подозревала.

– Спасибо, Отис.

– Я тоже за то, чтобы ты осталась, – заявил Кэм, проходя с тарелками и приборами мимо меня к столу.

Отис и Эзра с целым противнем тако и тарелками с начинкой последовали за ним. Парни расселись за столом и начали наполнять свои тако.

Единственные, кто еще не сел – это Блейк и я. Он по-прежнему стоял посреди гостиной, смотрел на меня и с поразительным самоконтролем сохранял на лице абсолютно безэмоциональное выражение… лишь глаза метали молнии.

– Мы в большинстве, Блейк. Так что нравится тебе или нет, я точно не отправлю свою сестру ночевать под мостом.

По Блейку было заметно, что он думал относительно этой фразы. Пару мгновений он еще сверлил меня взглядом, затем отвернулся и медленно пошел к столу. Там перехватил костыли под одну руку, взял тарелку и начал накладывать себе еду. Закончив, нагнулся и поставил тарелку на пол. Затем принялся подталкивать ее костылем в сторону коридора. Судя по всему, он отказывался даже сидеть со мной за одним столом.