Снова моя
Шрифт:
О, да пошли бы вы, Виктор Петрович, знаете куда? Вместе со своей компанией, связями везде и Ворониным с Ветровым в придачу!
– Ясно, Виктор Петрович, - сквозь зубы процедила я со сладенькой улыбочкой.
Ясно, что я реализую этот долбанный проект, добавлю себе как профессионалу очков, а потом развернусь и уйду по собственному желанию. Вот!
– Хорошо!
Поднявшись с кресла, он развернулся и вышел за дверь. Я скрипнула зубами. Едва удержалась, чтоб не вскочить и не затопать ногами,
Еще одно напоминание о том, почему мне никак нельзя лишаться работы. Причем одно из самых мелких и незначительных, по сравнению, например, с оплатой обучения младшего брата в университете.
Вышла из кабинета и направилась к лифту. Стеклянная коробка бесшумно спустила меня с небес на землю, то есть с девятнадцатого этажа на первый. Пройдя крутящуюся дверь, я полной грудью вдохнула свежий и еще по-зимнему холодный воздух. Теперь в метро. Сорок минут и я дома.
– Эй, архитектор!
Нет! Ну, нет же! Не-е-ет!
Умудрившись не вздрогнуть, и вообще никак не отреагировать телом на звук низкого и хрипловатого голоса Гада Ветрова, я медленным шагом направилась к пешеходному переходу. Почти сразу услышала сзади топот ног. Не смогла скрыть мстительной улыбки – так-то, побегай за мной, Гад Ветров.
Сильные пальцы сомкнулись на моем предплечье и дернули. Повернувшись, я встретилась взглядом с нагло усмехающимися темными глазами с легким прищуром. В уголках обозначились морщинки. Что ж ты ботокс не колешь, а, Нарцисс? Не страшно, то время испортит твою смазливую внешность?
И вовсе зрелость тебе не к лицу!
– Игнорируешь меня, да, Злата?
Вместо ответа я дернула руку. Он отпустил, продемонстрировав открытую ладонь. Не трогаю, мол.
– Мы с вами на «ты» не переходили, Руслан Вадимович. И я не слышала, чтоб вы меня окликали…
– Так давай перейдем, - перебил он. – В чем проблема-то?
– В том, что я всегда на «вы» с партнерами по бизнесу, - сверля взглядом парочку чертей в чернющих глазах Гада Ветрова, сказала я.
– А если я хочу быть не только партнером по бизнесу? – широкая холеная бровь плавно изогнулась, черти в угольно-черных глазах синхронно сделали сальто.
Ах ты, гад! Подкатывать ко мне надумал? Подумай-ка еще раз и передумай. Обломишься!
– Что вы имеете в виду? – ненавижу себя за попытку съехать на дурочку вместо того, чтоб послать его в пешее эротическое.
– Поехали ужинать? Дорогой рестик, закажешь, что захочешь. Или сначала поедем купим тебе что-то? – наглый взгляд прошелся по мне и замер
Чтоб тебя! Надо было купить их вместо этих туфель. Но встречи-то у нас чаще всего проходят в офисе, а на дворе март, сколько тех холодных дней…
– Ботинки, например. Стоимостью как три твоих зарплаты. Хочешь? А то твои скоро кашу просить начнут…
Глаза защипало от обиды и унижения. Тело пробрала дрожь. Я почувствовала себя снова той бедной восемнадцатилетней девчонкой, которую использовал в своих грязных играх золотой мальчик.
– Вы перепутали заведения, Руслан Вадимович. Здесь не продаются…
– Все и везде продаются, девочка, - глядя на меня с циничным превосходством, сказал мужчина.
– Вопрос только в цене. Одно мое слово и ты останешься без работы, Злата.
Грудь колесом, подбородок вверх. Был бы павлиний хвост, сейчас бы расправился гигантским веером и засверкал от света фонарей всеми цветами радуги. Хозяин жизни гребаный!
– Ну так что? – подмигнул мне. – Поехали? – махнул рукой на стоящий у тротуара новенький внедорожник.
– Никогда! – я обогнула его, чтоб уйти.
– А ты изменилась, Златовласка, - донеслось вслед.
Как удар, сбивающий с ног. Именно так он называл меня… Тогда. Выходит, вспомнил.
– Но все равно, если захочу, то ты снова станешь моей. А я уже захотел.
Не оборачиваясь, бросилась прочь. Подальше! Подальше от этого самодовольного мерзавца. Подальше от оживших воспоминаний.
Пусть говорит своей слово! Плевать! Никогда в жизни не прогибалась, и теперь не стану. Не смогу я работать с этим гадом! Не смогу и все тут. Уволят, так уволят, ничего страшного. Найду выход, как делала это всегда.
******
– У вашего брата, Дениса Фролова, две незакрытые сессии и семьдесят процентов пропусков. Я вынужден ставить вопрос об отчислении…
Я сползла по стене и села на пол в прихожей. Как была, прямо в костюме. Мозгу стало плевать, что пол грязный из-за слякоти, принесенной на ботинках с улицы, а второй «рабочий» комплект одежды в стирке. Вчерашний вечер, бессонная в предвкушении увольнения, готовность к которому улетучилась сразу за порогом квартиры, ночь и, вдобавок с самого утра известия о том, что брату грозит вылет из универа, добили его. Он отказался поддерживать организм в вертикальном положении и думать о последствиях и впал в ступор.
На тридцать секунд.
– Злата, вы меня слышите?
– Нет! То есть, да, конечно. Валентин Сергеевич, я очень вас прошу… Пожалуйста, не надо отчисления. Он все сдаст! Обязательно! А я, в свою очередь, готова компенсировать….
– Ну, в который уже раз, Злата? – сочувственно отозвалась трубка после паузы. – Разве вы не понимаете, что это бесполезно? Ваш брат не хочет учиться. Ему это не нужно…
Я не понимала. В упор не понимала, как можно не хотеть вырваться из нищеты. Не хотеть начать жить нормальной, достойной жизнью. Добиться успеха.