Снова убивать (другой перевод)
Шрифт:
Он поднялся.
Поднялась и мисс Фокс. Такой бледной я ее еще не видел. Она переводила глаза то на него, то на меня и наконец решилась:
– Я не пойду наверх. Я… Я должна… должна…
– Да? – сказал Вульф и приподнял бровь. – Что вы должны?
Она взорвалась:
– Откуда я знаю? Вы что, не понимаете, что я… Я должна сделать хоть что-то!
Она вдруг рухнула на стул, стиснула руки, и ее затрясло.
– Бедный старый Майк Уолш… Господи… зачем же я…
Вульф подошел к ней и положил руку ей на плечо.
– Послушайте меня, – резко сказал он. – Вы до сих пор не понимаете, почему я предпочитаю женщинам орхидеи?
Она подняла на него глаза:
– Это вы позволили Майку уйти, хотя знали…
– Я
– Здесь Джонни…
– Нет. Только Сол.
Я сходил в кухню и привел Сола. Вульф спросил:
– Сколько нужно времени, чтобы привезти сюда мисс Линдквист?
Сол раздумывал над ответом полсекунды.
– Пятьдесят минут, если позвонить, чтобы ее привезли сюда. Если мне за ней ехать отсюда, то полтора часа.
– Отлично. Звони. И лучше сразу сам ей скажи, что Майк Уолш убит, не то увидит газету и тоже впадет в истерику. Там есть кому ее привезти?
– Да, сэр.
– Позвони из кабинета. Скажи, чтобы не задерживалась, но спешить тоже не стоит… У тебя на носу слева что-то прилипло, вытри.
– Да, сэр.
Сол пошел к двери, на ходу доставая из кармана платок.
– Я вовсе не впала в истерику, – сказала Клара Фокс, и голос у нее звучал уже лучше. – Когда я сказала, что вы позволили Майку уйти, я вовсе не имела в виду…
Она откинула рукой со лба волосы, но рука еще немного дрожала.
– Не сомневаюсь. Вы были не в себе. – Вульф был непреклонен. – Вы и сейчас не в себе. Нам с Арчи нужно кое-что сделать. Из дома не выходите, это абсолютно исключено. Не могли бы вы подняться наверх до приезда мисс Линдквист? И прошу вас, не выдумывайте, будто вы в ответе за смерть Майкла Уолша. Вы не Атропа [16] , не льстите себе… Могу ли я надеяться, что вы подниметесь наверх и проявите немного терпения?
16
Атропа – старшая из трех мойр (древнегреческих богинь судьбы), перерезающая нить жизни, которую плетут ее сестры.
– Да. – Она встала из-за стола. – Но я… Но если мне позвонят… Пожалуйста… Я хочу с ним поговорить…
Вульф кивнул:
– Безусловно, вы поговорите. Хотя, думаю, мистер Хоррокс сегодня занят другими делами.
Это был не его день: Вульф снова ошибся. Звонок от Хоррокса раздался меньше чем через пятнадцать минут. Мы успели только перейти в кабинет, прослушать доклад Сола о том, что он дозвонился до мисс Линдквист и та собирается к нам, и Вульф протянул руку к пиву. Хоррокс ни слова не сказал про своего титулованного родственника; он просто попросил пригласить к телефону мисс Фокс, и я отправил Сола наверх сказать ей, чтобы она сняла трубку в комнате Вульфа, так как аппарат из ее комнаты я унес накануне. Строго говоря, по правилам мне следовало бы послушать их разговор, но я не стал, и Вульф не сделал мне замечания.
Мы помолчали, а потом Вульф вздохнул и выпрямился в своем кресле.
– Позвони мистеру Кремеру.
Я позвонил. И не дозвонился. Мне сказали, что его нет и не будет, будто он уехал в Канаду охотиться на лосей.
Вульф снова вздохнул:
– Арчи, ты не помнишь, мы когда-нибудь так вляпывались?
– Нет, сэр. Но если бы я поехал…
– Прекрати, иначе я отправлю тебя наверх, как мисс Фокс. Что бы это изменило? Чушь. Нелепость за нелепостью. Что вынуждает нас предпринимать в ответ не менее нелепые шаги. Теперь, чтобы с нашей стороны предъявить мистеру Кремеру хоть какие-то факты, придется выяснить, чем сегодня после шести занимался мистер Мьюр, заново проанализировать мотивы и действия лорда Клайверса, понять, каким образом человек может одновременно находиться в двух точках пространства,
Я кивнул и занялся делом. Вечер был поздний, время близилось к десяти, так что линия оказалась свободна, и меня соединили с Плейнвью, штат Небраска, через десять минут. Соединили напрямую, и слышимость была отличная: хрипловатый голос Эда Донваага, говорившего из своего дома в глуши западных прерий, звучал ничуть не менее отчетливо, чем голос Френсиса Хоррокса, звонившего из отеля «Портленд».
Вульф снял свою трубку:
– Мистер Донвааг? Говорит Ниро Вульф… Вот именно. Я звонил днем, и вы любезно согласились сходить к мистеру Линдквисту… Да, сэр. Вынужден еще раз попросить об одолжении… Вам хорошо меня слышно? Отлично. Должен вас попросить снова съездить к мистеру Линдквисту, либо сейчас, либо завтра как можно раньше. Передайте ему, у нас есть все основания подозревать, что его жизни угрожает опасность… Да. Мы не знаем, кто и каким образом. Передайте, пусть будет внимателен ко всему необычному… Очень осторожен… Он любит конфеты? Значит, могут прислать коробку отравленных конфет. Или бомбу в конфетной коробке. Мы не знаем, откуда ждать угрозы. Могут прислать телеграмму с известием о смерти дочери, отправленную в расчете на то, что у него не выдержит сердце… Разумеется, нет. С ней все в порядке, не беспокойтесь… Да, ситуация необычная, но вы, безусловно, все скоро узнаете. Передайте, чтобы он был осторожен и внимательно отнесся к любой мелочи. Не могли бы вы поехать к нему сейчас? Отлично. Вы хороший человек, сэр. Спокойной ночи!
Вульф положил трубку, позвонил Фрицу. Вздохнул.
– Этому наглому дураку придется ответить за все. Еще на четыре доллара наговорили… На три? Ну конечно, ночной тариф… Принеси еще пива, Фриц… Арчи, расскажи Солу все о Мьюре, и пусть работает. Нам нужно знать, где Мьюр был сегодня с шести до восьми.
Я пошел в кухню. Джонни Кимс помогал Фрицу убирать посуду, а Сол устроился в моем углу за столом и доедал с блюда спелые оливки. Он ничего не записывал; он никогда не записывает. Он сидел, слушал, направив на меня свой здоровенный нос; все усвоил, кивнул, взял двадцатку на расходы, сгреб последние оливки и удалился. Я его проводил.
В кабинете я спросил у Вульфа, не позвонить ли еще раз в Управление. Вульф качнул головой. Он сидел, откинувшись в кресле, с закрытыми глазами, и лишь еле уловимые движения губ свидетельствовали о том, что он держал совет сам с собой. Я сел и положил ноги на стол. Через несколько минут снова поднялся, подошел к шкафчику, налил себе глоток бурбона, понюхал и вылил обратно в бутылку. Виски не хотелось. Я снова пошел в кухню, порасспрашивал Джонни о разных деталях в расположении стройплощадки на Пятьдесят Пятой и за расспросами выпил стакан молока.
Ровно в десять приехала Хильда Линдквист. Сопровождавший ее человек спросил, где Сол, а когда я ответил, что Сола нет, отказался войти. Я сказал, что Сол с ним расплатится позже, и на том мы и распрощались. Квадратное лицо и коричневое платье мисс Линдквист за двадцать четыре часа ничуть не изменились, но взгляд ее глаз стал еще решительней и серьезней. Она сказала, что все кончено, потому что Клайверс арестован и теперь его казнят за убийство; что сердце у ее отца будет разбито, потому что он стар и им нечем выплатить кредит и что ей нужно забрать из гостиницы вещи, потому что она хочет уехать домой первым же поездом. А я сказал, чтобы она придержала лошадей, потому что главный фейерверк еще впереди, но она подняла на меня глаза, и я понял, что мне с ней не справиться, и провел ее в гостиную, где попросил немного подождать.