Снова в деле
Шрифт:
– Элеонора, ты спасла моего сына! – выкрикнула она.
– Ну да, – скромно ответила спасительница.
Королева, не совладав со своими чувствами, подбежала к ней и в порыве благодарности крепко и горячо обняла.
– Девочка моя, у меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность! За спасение сына можешь рассчитывать на мое вечное признание и разные привелегии. Я тебя возвышу так, как никто еще из моего народа не поднимался! Любое твое желание выполнится, лишь попроси!
Элька здраво рассудила, что просить, чтобы их с сестрой отпустили из Вэрвокта неразумно, а больше от королевы
– Ну что ты, Мориэн, не надо меня так благодарить. Ну как я могла бросить Зезатара в беде? Никакого подвига я не совершила…
– Не говори так! – воскликнула эльфийка. – Вы с сестрой не испугались, не сбежали…
– На нашем месте так поступил бы каждый, – заверила Лана, еле сдерживая смех.
– Нет, не каждый! – не успокаивалась королева. – Как вы не испугались посланцев демонов? И как ты, Элеонора, справилась со Всадником? Я просила сына рассказать все в подробностях, но мой дурачок молчит.
– Ну мама! – заныл Зезатар, но та его не слушала.
– И Луасол ничего не помнит…
– Понимаешь, Мориэн, я и сама не знаю, как все получилось, – попыталась объяснить Элька. – Я очень переживала за Зезатара и… Ну, не знаю!
Ни от нее ни от Ланы не укрылся внимательный колкий взгляд Аркинаса. Вот гад, неужели что-то заподозрил? Но королева Мориэн была более легкомысленна.
– Ну и ладно, раз все хорошо закончилось. Девочки, мы пришли за вами, церемония жертвоприношения уже вот-вот начнется.
– Ваше величество, простите за дерзкие слова, но разумно ли допускать чужаков на столь сакральное действо? – прокаркал Аркинас.
Лана тут же ухватилась за возможность отказаться от сомнительного развлечения.
– В самом деле, Мориэн, если закон против, мы можем не идти.
– Еще чего! Мы пойдем и никакие законы мне не указ! – Это Элькин дух противоречия показал свои острые зубы. Теперь ей кровь из носу понадобилось присутствовать на церемонии.
– Закон здесь я, Аркинас! – властно проговорила королева. – И если я решила, что эти женщины пойдут, то так тому и быть. Пойдем, девушки, не слушайте этого старого сумасшедшего.
Пришлось Эле и Лане с улыбочками сквозь стиснутые зубы подхватить Зезатара и Луасола под руки и идти туда, куда им идти вовсе не хотелось.
– Ты правда переживала за меня при стычке со всадником? – спросил Зезатар у Эльки по дороге.
– Заткнись! – процедила та сквозь зубы.
Сестры даже не узнали зал жрицы. То ли темные эльфы были такие расторопные и умелые, то ли без чар здесь не обошлось, но даже само помещение казалось и больше и выше. Исчезли и алтарный стол и многочисленные подушечки с пола, пропали и другие предметы мебелировки. Вместо всего этого по периметру зала расположились ступени, где в три, а где в четыре ряда, уже занятые эльфами. Сначала сестры подумали, что не так уж их и много, этих темных эльфов, но потом заметили, что все присутствующие длинноволосы. Значит, здесь только знать, а простолюдинов на церемонию не допускают. Все эльфы, и мужчины и женщины, были обряжены в черные балахоны с капюшонами, и только сестры в роскошных платьях выглядели, как балерины на стройке.
Эля, Лана, Мориэн и Зезатар
– Плиты, что внутри черного круга, разъедутся, – шептал принц сестрам. – А потом надо встать ближе к люку. Иногда, правда, очень редко, кровь с пожираемой жертвы может брызнуть на кого-нибудь. Это большая удача, ведь считается, что в этом случае Богиня отметила счастливца своей благосклонностью и отметила его достойным ее покровительства. Я всем сердцем желаю, чтобы кровь попала на тебя, моя принцесса.
«Принцесса» Элеонора передернулась от такой перспективы, а Лана сжала зубы, но Зезатар не замечал их реакции и продолжал возбужденно шептать:
– Сейчас заиграет музыка, она необыкновенна, но будьте осторожны: от нее с непривычки можно впасть в транс. Не дайте музыке околдовать вас!
– Пока меня околдовывает только твой гундеж, – еле слышно пробурчала Элька.
Зал заполнил монотонный гул на низких нотах, как если бы сразу два-три десятка людей тянули звук «м» с сомкнутыми губами. Это эльфы в черных мантиях положили начало церемонии. Потом в этот гул вмешался барабан, потом еще один, затем еще. Через несколько минут вступила то ли свирель то ли флейта, нежностью своей смягчая барабанные удары. Вскоре можно было различить скрипку и еще какой-то неведомый инструмент. Все вместе складывалось в какую-то диковинную завораживающую мелодию.
Но на выросших на хард-роке сестер эта музыка не произвела особого зачаровывающего впечатления. Они во все глаза следили за тем, как Аркинас и Луасол под руки выводят жрицу, на которой кроме обилия золотых украшений ничего не было. Фиолетовые волосы напоминали стог прошлогоднего сена, а мутные красные глаза уже наполовину закатились.
– О, уже закинулась! – прокомментировала Элька, сморщив нос, наблюдавшая за остановившейся на другой стороне черного круга эльфийкой.
Некоторое время Акоралла, воздев руки, стояла, как натянутая струна.
– Дэа матэра арахнеариас! – взвыла она так неожиданно и оглушительно, что сестры вздрогнули. – Хостьиб утринд омаристеанис…
Конечно же, Эля с Ланой ни слова не поняли, да и какая им разница, что выкрикивает неадекватная наркоманка. Гораздо интереснее было наблюдать за ее телодвижениями.
Она то вращалась вокруг своей оси, обходя круг на полу, то изгибалась и застывала в диковинных позах, как поломанная кукла. То двигалась так, что ее грации и пластике могла бы позавидовать любая восточная танцовщица, то припадала на пол и каталась по нему. И все это в сопровождении несмолкающей музыки, мычания эльфов и собственных воплей.
Было так интересно, что сестры пропустили момент, когда открылся люк в полу. Жрица продолжала свой ритуальный танец вокруг зияющей темной дыры, и Эля с Ланой все ждали, когда же она туда сверзится. А что, было бы здорово, никакое животное не пострадало бы!
Но вместо этого Акоралла вдруг плашмя рухнула на пол, широко разведя в стороны руки и ноги. Рот открыт, зубы оскалены, белки огромных, полностью закатившихся глаз устремлены вверх, и никаких признаков жизни, кроме слабо вздымающейся большой округлой груди – зрелище не для слабонервных.