Снова в детство
Шрифт:
Но я со своей практикой двух жизней, уже понял — вот оно, то самое, что мне надо во второй жизни! А то ведь удовольствие — удовольствием, а человеку нужна перспективная цель. Не зря я уже вспоминал о лыжах. Драки, девушки и так далее, это все хорошо, но мало. Нужна настоящая перспективная ЦЕЛЬ. Иначе в нашей жизни озвереешь и сопьешься.
И это ведь не случайно, Удмуртия — лыжный край. Даже у нас в классе, парни еще ничего, а вот среди девочек входили одна участница региональной команды, да еще одна в качестве запасной. Сам Бог велел, то есть Инмар!
В
А вот зимний спорт — это настоящее то! Чистый, как хрустящий снег и морозной свежести. Не зря же мне зрение Бог Инмар улучшил и мышцы укрепил. Как бы прозрачно намекнул, что мне надо делать в будущем. А что? Белый покров, устойчивый холод, прекрасная зимняя природа. Что еще надо для нормального человека!
Поговорив с учителем, я собирался уже идти, решив, что в школе делать пока нечего. Уроки прошли, можно домой или опять к Вале. Сейчас она поселилась у сестры с мужем. А те днем находились на работе, как все нормальные советские люди.
Однако Алексей, щедрая душа, меня притормозил, предложив сначала пройти обязательную медицинскую проверку в школьном медпункте, а потом еще и пострелять из мелкашки (малокалиберной винтовки). Золотая мечта каждого мальчишки!
Я тоже слегка притормозил, думая о медицине. Молодец, Алексей! План был если и не увлекательный, то вполне целесообразный. Я и сам уже подумывал, что как-то ненастоящие соревнования получаются, если медики спортсменов не проверяют. Тем более, в это обязательное советское время. А если у тебя сердце больное или, скажем печень и легкие? Так ведь и сковырнуться на лыжне можно!
Ан нет оказывается! Хоть и не солидная врачебная комиссия, а всего лишь полуобразованный школьный фельдшер, но проверяли меня в местном медпункте плотно. Методики средневековые, аппаратуры почти никакой, но все как полагается — сердце, давление, легкие, глаза. В общем, что надо было, все осмотрели, пощупали и оформили в официальные бумаги. Мол, для подростковых состязаний здоров! Иди, салага и здесь не кашляй.
А потом мы даже постреляли. Я говорю во множительном числе, так как и Алексей взял в руки винтовку. Даже, пожалуй, больше. Это учитель пострелял, а я учился и смотрел. Замечательно он стрелял! Пять выстрелов и все в яблочко! Пятьдесят — максимальное число при таком количество патронов.
Ха, если бы в прошлой жизни я и сам не стрелял и старательно бы не учился, точно бы был сейчас с открытым ртом. А так, удивляться пришлось ему. Получив пять патронов и отмашку: «Огонь!» я хладнокровно зарядил патрон и угодил тоже в десятку. И так пять раз. Не лыком шиты!
— Ну и… ничего себе! — прокомментировал учитель удивленно, — Ломаев, ты где раньше телепался в нашей школе? Попади ты ко мне в руки пару лет назад, я бы из тебя шикарную конфетку сделал! Закачаешься! Задатки
Еще не знаю, как у тебя это будет совмещаться на соревнованиях, но по отдельности все великолепно. Жаль, только времени у нас осталось очень мало, фактически полтора — два месяца, в зависимости от природных условий. То есть пока можно будет работать на лыжах. Или ты так в армию готовишься?
Так Алексей кудряво пошутил. А потом уже серьезно спросил:
— Ну как, ты согласен принципиально? Не ломаю я тебе будущие планы?
— Конечно, согласен, — даже немного обалдел я от его слов, — от такого заманчивого предложения никак не отказываются!
— Смотри! — предупреждающе сказал Алексей Митрофанович, — тебе, наверно, видны одни победы, награды, девки титьками на солнце машут. А на самом деле это, прежде всего, труд. Каждодневный, муторный труд на лыжне. Не будет его, ты не состоишься, как лыжник. Или, как ты уже, наверное, понял, биатлонист.
Опять же вуз уже будет. С твоими-то оценками просто грешно не попытаться. Подумай, с родителями посоветуйся. Вдруг они будут категорически против.
И вообще, у тебя еще вся жизнь впереди, не получится это, получится то. А ломать себя из под палки тоже не стоит.
Физрук вопросительно посмотрел на меня и отпустил отдыхать, неспешно думать и уж потом решать.
Эх. Алексей, Алексей! — подумал я, идя домой из школы, — будь я простым подростком, я бы с тобой, наверняка, охотно согласился. Мол, все еще оптимально впереди, в розовой дымке. Нечего спешить, вся жизнь впереди.
А вот как бывший декан пединститута, через руки которого прошли тысячи молодых людей, чуть постарше, чем я теперешний, совершенно с тобой не соглашусь. В жизни так — сначала будет рано, а потом без паузы уже поздно.
И пока я молод, пока характер и тело пластичные, надо заставлять себя работать. Ибо оставлять подрастающее поколение на милость природы — это все равно, что поле оставлять без обработки. Оно, конечно, отдохнет, но вырастут на них только сорняки. А из подростков, живущих в неге и жалости, — лодыри и пьяницы.
Разумеется, перегибать палку тоже не стоит, ни в физическом, ни моральном плане. Ибо человечек я еще маленький, надавишь посильнее — сломаешь, и будет такой сломленный человек всю жизнь мучаться.
Вы скажите, а как подобрать это правило золотой середины, чтобы и заставлять подростка максимально работать, шлифуя и развивая различные черты характера? Это зависит от его личных особенностей и свойств. И любой наставник, педагог ли, или просто родитель должен обладать качествами учителя или, хотя бы, зачатками знаний. Не зря есть педагогическое образование!
По-моему Алексей Митрофанович этими свойствами обладал, несмотря на определенную грубость и словесную любовь к женской груди. Какой ни какой, а тренер из него получится, а больше мне не надо. Что же, поработаем, лично я застимулирован на все сто процентов!