Снова. Навсегда?

Майорова Жанна

Колёсики небольшого красного чемодана исправно вязли в грязи. Пришлось тащить его на себе.

Странно, что тут так безлюдно. Хоть и день будний, но близятся выходные, а опытные люди начинают отмечать их заранее.

Подозрительно оглядевшись, радостно зашуршала крафтовой бумагой, добралась до пробки. Открыла без хлопка, легко и непринужденно. Рука мастера.

С наслаждением присосалась к горлышку. Ждала этого момент весь полёт. Точнее – все полеты. Три пересадки. Где-то сорок часов в пути – и

я дома. Привет, родной город! Серый, пасмурный и хмурый.

Попыталась подумать о своих дальнейших планах и поняла, что офигеть как не хочу о них думать.

Сначала надо предстать перед грозными очами бабули, выслушать, как сильно я её разочаровала. Но с этим повременим. Сама она всё равно ко мне не приедет. Будет оставлять короткие и гневные голосовые в мессенджере.

Ох. Надо было попросить остановить за километр. С чемоданом этот путь не такой веселый. Хотя плескавшаяся во мне бутылка сидра должна была значительно увеселить мою жизнь.

Алкоголь – это необходимость в нашем городе в это время года. Коричнево-желтый снег, горы окурков, сосульки-убийцы, бомжи-подснежники и грязь. На дорогах, в транспорте, в домах, в магазинах, в мыслях…. Все умные люди понимают, что без литра такое не вывезти. А неумные давно вышли из окна девятого этажа от невыразимой тоски. Интересно, тут за время моего отсутствия построили что-то выше девятиэтажек?

Я споткнулась о выступающий корень дерева. Чертыхнулась. Чуть не лишилась самого дорого – бутылки.

Так. Надо спрятать. По улице лучше с ней не идти.

Дорога заняла больше времени, чем я рассчитывала. Думала просквозить через дворы, но ушлые жители отгородились коваными заборами от остального враждебного мира. И в целом я их понимала. Кому охота утром во время прогулки с ребенком обнаружить на детской горке чью-то рвоту, живописно размазанную по всему спуску.

Тётя Валя ждала меня у таких же новеньких чёрных металлических ворот, какие я уже неоднократно успела обматерить. Надо же. И наши себе такой сделали. Хотя ничего удивительного. Элитный район, элитные дома, элитные жители со своими элитными авто, элитными детьми и элитными собаками с именами, состоящими минимум из семи слов. Даже у детей короче.

– Привет, тёть Валь! Как дела? Ну, ты прям милфа стала! Уже соблазнила какого-нибудь школьника?

Я помахала ей рукой издалека, стараясь вопить как можно громче.

Эффектная брюнетка с идеально прямыми волосами цвета воронова крыла недовольно скривилась.

Во-первых, она ненавидела, когда я называла её тётя Валя. Всем она представлялась как Тина. Все остальные вариации своего имени не переваривала. Кого ты хочешь обмануть, Валюха?

Во-вторых, любое упоминание о сексе, даже косвенное, из моих уст заставляло её корёжится.

И, в-третьих, она не особенно любила меня. Но

это не точно. Наверное, я её бесила. Отродье её старшей сестрёнки, любимой дочурки нашей бабули.

– Ты опоздала. Я стою тут уже полчаса на ветру. Чего трубку не берешь? – напустилась на меня добрая тетушка.

– У меня руки заняты.

Я показала чемодан и алкомаркетовый пакет с недопитым сидром.

– Ещё и бухала! Как предсказуемо! Господи-боже, Данка, тебе уже двадцать. А ты всё ведёшь себя как ребенок! Из универа вылетела. Опять!

– А тебе сколько? Сорок два вроде. А ты всё еще живешь с мамой.

– Один-один, – хмуро буркнула Валентина.

Тётушка неохотно раскинула объятия, аккуратно приобняла меня за плечи и даже пару раз механически хлопнула ладошкой по спине. На этом сеанс семейной нежности был завершён.

– Спасибо за тёплый приём! – широко заулыбалась я. – Кстати, крутой плащик! Надеюсь, это не натуральная кожа? Нынче модно быть экофрендли… Ну, всё, обменялись светскими репликами, давай ключи от квартиры!

Валя закатила глаза и сунула руку в карман. Извлекла оттуда внушительную связку.

– Ого!

– Это от домофона на воротах, от подъездного домофона и три ключа от двери, мы установили сейфовую после того, как… И все они в двух экземплярах! Я же тебя знаю.

– Да не похерю я их!

– Ты умудряешься… Потерять… И более крупные вещи!

– Я уже говорила тебе, что бабка поступила очень жестоко, назвав тебя Валей в конце двадцатого века?

– Где-то раз тысячу, – она усмехнулась. – Меня это больше не задевает. Придумай что-то новое.

– Учту, – задумчиво кивнула я, вздохнув. – Какая ты зануда! Может, зайдёшь? У меня осталось немного сидра!

– Я не пью посреди дня!

– Можем подождать вечера! Уже недолго осталось, – радушно предложила я.

Но она понеслась прочь, яростно топая каблуками по мокрому, недавно оттаявшему асфальту.

Я пожала плечами и начала возиться с ключами.

Вау! Оранжерея на третьем этаже всё так же цветёт. Значит Степанида Гавриловна всё ещё старшая по подъезду. Ну, хоть что-то не меняется.

Квартира располагалась на последнем этаже, в мансарде. Моим папашке с мамашкой пришлось сильно потрудиться, чтобы оформить её как жилое помещение и приватизировать. Заставили их побегать по инстанциям. Но у них получилось. Умели же своего добиваться, когда чего-то действительно хотели.

Лифт не работал. Он тут вообще больше как памятник архитектуры и истории. Выглядел шикарно, какие-то ценные породы дерева, резные узоры, ковка. Говорят, делался по частному заказу тогдашнего владельца. Это бывший доходный дом. Вроде бы внутри находился мягкий диван для пассажиров лифта. В детстве все пыталась туда пробраться и посмотреть…