Сновида
Шрифт:
– Глеб, немедленно прекрати!
– жалобно попросила мама, а потом умоляюще добавила: - Ну, мой маленький, не расстраивай бабушку! Я же знаю, что тебе по размеру эти штаны и футболка. Ты сейчас специально вытянулся, чтобы штанишки стали короткими, а футболка не дотягивала и до пупка... Прими, пожалуйста, свой нормальный рост и комплекцию.
Однако светловолосый, сероглазый малыш и не думал это делать. Залившись смехом, он посмотрел на свою бабушку, а потом на меня, после чего сорвался с места и побежал в другую комнату.
– Бесполезно сейчас просить его об этом, -
– Пока он не покажет всем, как комично выглядит в этой одёжке, не успокоится. Лука говорит, что это нормально, и он пробует свои силы.
Из соседней комнаты в этот момент раздался смех Луки, а через пару мгновений он и сам появился, неся на руках сына.
– Что, карапуз, опять издеваешься над мамой и бабушкой?
– весело спросил он у сына.
– Нехорошо...
– Мне не нравится мой рост! Хочу быть выше! Как ты!
– произнёс малыш и серьёзно посмотрел на отца.
– Обязательно будешь с меня ростом в своё время, а может и выше, - ответил Лука и улыбнулся.
– Не зря ведь тебя назвали Глеб, что расшифровывается, как мощный. Ты уже родился у нас маленьким богатырём, и очень быстро растёшь.
– Хочу сейчас быть большим! Надо ведь сестрёнку защищать, - малыш указал на мой необъятный живот и добавил: - А ещё дядя Салазар сказал, что и за Идой скоро придётся присматривать!
– Ааа, ну раз дядя Салазар сказал, то да, нужно тебе быстрее расти, чтобы присматривать за дамами, - согласился Лука и взъерошил волосы сына, а потом свои, и в этот момент со двора донёсся звук въезжающей машины.
– Пошли, посмотрим, кто там приехал?
– Ага! Пошли!
– поддакнул малыш и рассмеялся, дополнительно взъерошив отцу волосы.
Помахав нам, они вышли, а мама проводила их нежным взглядом и, переведя его на мой живот, произнесла:
– Пусть нас и пугали, что метаморфы не способны испытывать тёплых чувств, но Глебушка любит как тебя, так и Луку, и ещё не рождённую сестрёнку. Да и Салазара с Мари, и Идой, боготворит. Даже Гаяну он не обходит своей любовью, хоть и реже всего её видит... Кстати, а она сегодня будет?
– Да, приедет, - я кивнула.
– Со своим новым бойфрендом. Она даже намекнула мне, что возможно от него захочет родить второго ребёнка. Глебушка своим примером заставил её снова захотеть детей. Так что у Луки возможно будет ещё один брат или сестра.
– Вот и хорошо, - дружелюбно вымолвила она, а потом добавила: - Вот только всё равно не могу привыкнуть, что моя сватья выглядит младше, чем ты.
– Мам, поверь, мне тоже нелегко было первое время. Особенно в свете того, что Гаяна ненавидела меня из-за решения Луки.
– Ну, её ведь тоже можно понять, - уклончиво ответила мама: - Ни одна мать не хочет пережить своего ребёнка, а у неё так будет. Да и главное, что сейчас она изменила своё мнение, глядя на Луку и видя, что он счастлив.
– Да, сейчас она изменилась, - согласилась я и задумалась, вспоминая всё случившееся за последние три года.
Нам всем пришлось приспосабливаться и привыкать жить немного по другим правилам. Луке пришлось научиться жить спокойнее, чем до этого. Для него осталась в прошлом яростная борьба за власть и влияние. Хотя и полностью его не оставили в покое. Многие Старцы обращались к
В моей же жизни наоборот добавилось событий, потому что Скифос периодически обращался с просьбой подсмотреть или подслушать важную информацию, которая требовалась метаморфам. Но Глава делал это нечасто и не нагружал меня, поэтому я относилась к этому спокойно, говоря себе, что так просто счастье не даётся. Да и самой было интересно порой оказаться на каком-нибудь закрытом совещании, где обсуждаются глобальные вопросы. Это во многом заставило по-другому посмотреть на окружающий мир, и я поняла, что метаморфы, при всех их недостатках, не самые плохие существа на земле. Сильные мира сего, порой намного больше меня шокировали, чем Старцы или Скифос, и я понемногу начала понимать, что живущие вечно больше приносят людям пользы, чем те, кто думает только в масштабах коротких человеческих жизней.
А вот в жизни Мари и Салазара произошли самые сильные изменения. Привыкнув жить скрываясь и редко покидая свои особняки, после нашей встречи со Скифосом и столкновением с Романом, Салазар с Мари поняли, что теперь никто не посмеет им угрожать. А постепенно Салазар нашёл общий язык и с Главой метаморфов, и даже вернул ему один из браслетов. А также стал выполнять некоторые его просьбы, чтобы реже беспокоить меня. Да и вообще Салазар здорово изменился по характеру. Жажда мести, и боль за потерянную сестру отпустила его, и он наконец-то выглядел счастливым и дарил Мари такое же долгожданное и настоящее счастье. Но я считала, что дело не только в мести или личном счастье, а и в том, что Салазар обрёл новых друзей и уверенность в будущем.
Конечно же, лучшим другом стал Лука, пусть и не сразу. На это ушло ещё некоторое время, но окончательно стену отчуждения между ними сломало рождение Глеба. Увидев, с какой любовью и нежность Лука обращается со мной и нашим малышом, Салазар признал, что метаморфы не такие уж и плохие существа. А потом, когда у них самих с Мари родилась девочка, которую назвали Идой в честь матери Салазара, он окончательно растаял, видя, что Лука одинаково хорошо относится, как и к нашему сыну, так и к их дочери. Мари же просто по-женски, наслаждалась счастьем и покоем, царившем теперь, как в её душе, так и в душе любимого.
А вот с Гаяной пришлось тяжелее всего. Она долгое время не желала сближаться со мной и всем своим видом показывала, что относится ко мне презрительно. И не помогали даже беседы с Лукой, где он старательно объяснял матери, что ему мы дороги одинаково, но если так дело пойдёт и дальше, с ней он перестанет общаться. Я же со своей стороны как могла успокаивала Луку и старалась просто избегать встреч с Гаяной, чтобы не провоцировать конфликты. Однако тут уже сыграл свою роль наш сын. Как только Глеб научился говорить и вымолвил первое "баба", она перестала фыркать в мою сторону, а постепенно начала и многим интересоваться в нашей жизни, чем я, конечно же, воспользовалась и подружилась со своей свекровью. А она в свою очередь подружилась и с моей матерью и отчимом.