Сновида
Шрифт:
– Знаю, я чего ты хочешь! Только денег! И приехала сюда, чтобы разыгрывать спектакль! Ничего ты не получишь! Я ещё и дом у тебя отсужу!
– свекровь уже не контролировала себя и даже не визжала, а верещала нечеловеческим голосом, а потом вообще кинулась на меня.
И в этот раз Лука пришёл мне на помощь. Заслонив собой, он перехватил обезумевшую свекровь и, оторвав её от земли, сильно встряхнул, а потом властно произнёс:
– Заткнись! Ещё хоть раз двинешься в Ирину сторону, или рот откроешь, вырву руки и ноги, а вместе с ними язык, поняла? Не стоит меня злить,
– Лука, не надо, отпусти её, - еле слышно выдавила я, но он меня расслышал, потому что, несмотря на большое количество людей, в воздухе повисла мёртвая тишина.
– Ты меня поняла?
– зло спросил он замершую свекровь, а потом поставил её на ноги и, посмотрев на толпу, презрительно добавил: - Жалкие людишки, жаждущие зрелищ. Половина из вас здесь лишь для того, чтобы своими глазами увидеть смерть или обсудить других, - после чего повернулся ко мне и, обняв за плечи, ласково сказал: - Пошли отсюда.
Понимая, что своим присутствие делаю только хуже, я подчинилась ему, и как робот развернулась и пошла назад, не видя уже никого и ничего не чувствуя, а в голове была абсолютная пустота.
Весь путь к машине прошёл как в тумане, а подойдя к дверям, я подняла голову и, посмотрев на Луку, спросила:
– Она что, думает, что я только ради компенсации здесь? Да? Но я ведь на самом деле любила мужа... Неужели это непонятно?
Но ответ я уже не услышала. Резко стало не хватать воздуха, голову как будто сдавило в тиски, сердце закололо, а потом перед глазами всё почернело, и я провалилась во мрак.
********** ********** ********** ********** ********** ********** **********
Аккуратно устроив молодую женщину на заднее сидение автомобиля, Лука в последний раз пренебрежительно посмотрел на собравшихся, а потом и сам сел в салон. Там он прижал Иру к себе и бросил водителя:
– Архип, поехали отсюда.
Тот кивнул, завёл двигатель, а потом, презрительно усмехнувшись, выжал газ, и машина с визгом сорвалась с места, чуть не передав людей стоящих рядом.
– Люди не меняются, - произнёс водитель.
– Им всегда нужен тот, на ком можно согнать злобу, или обвинить в своих грехах, или просто посмотреть на что-нибудь необычное. Ты ведь знал, что так случится со сновидой.
– Я не думал, что настолько плохо всё будет, - ответил Лука, пересаживая Иру к себе на колени и проводя по её щеке пальцем.
– Надеялся, что она увидит медсестру, эту злобную гарпию - свекровь, и поймёт, что не стоит скорбеть по мужу. А также полагал, что осуждение людей только больше расположит её к нам. Но такого я точно не ожидал. И сдаётся мне, всё это не просто так.
Сказав это, он достал телефон и, набрав номер, холодно процедил, когда ответили на вызов:
– Евлалия, дорогуша, а ты не хочешь рассказать мне подробности твоей жизни в теле Ирины? Например, что "шлюха" на воротах написали не просто так, а? Ведь эти разговоры возникли не на пустом месте. Ты, случаем, не привезла ли с собой Семёна на задание?
– Нет, что ты!
–
– Я сидела тише воды, ниже травы, и всех отшивала...
– Не лги!
– гаркнул Лука.
– Есть свидетели, что ты жила не одна. Лучше признайся сама, иначе потом пожалеешь.
– Прости, - на другом конце провода послышались всхлипывания.
– Мне скучно было... И не могу я долго без Семёна...
– Ну ты и кретинка! Теперь, обещаю, я научу тебя переносить разлуку с любовниками, и в ближайшие лет десять тебе точно не придётся скучать. Будешь знать, как нарушать мои приказы!
– зловеще произнёс он, а потом сбросил вызов.
Но вся его злость и запал тут же испарились, как только он посмотрел на Ирину.
– Ничего, дальше всё будет лучше, обещаю, - тихо сказал он и сильнее прижал её к себе.
Глава 11.
Создавалось впечатление, что во мне что-то сломалось. Так плохо мне ещё не было.
Придя в себя в машине, я долго плакала, цепляясь за пиджак Луки, и никак не могла остановиться, а он просто молча гладил меня по голове и прижимал к себе. За это молчаливое сочувствие я была ему вдвойне благодарна, потому что говорить самой или выслушивать других совсем не хотелось.
Да говорить было не о чем. Всё представало в предельном ясном свете. Свекровью двигали сугубо меркантильные цели. Понимая, что транспортная компания выплатит компенсацию, она желала получить её, а значит, требовалось полностью очернить меня. А делать это, судя по всему, она начала даже ещё раньше. Осознавая, что в глазах людей её сынок будет выглядеть мразью, бросившей больную жену, она начала говорить, что сделала это я, а после смерти это пригодилось.
Но оплакивала я не только поступок свекрови. Это было просто последней каплей. Раньше я держалась, а сейчас меня прорвало. Рыдая, я оплакивала всё. И боль после аварии, когда учась заново ходить, каждый шаг и жест давались с трудом, но я держалась изо всех сил. И холодность мужа после выписки. И усталость от снов. И изувеченное тело, с которым мне придётся жить. И уход мужа. И его смерть. И встречу с метаморфами, которые, по сути, шантажировали меня лекарством. И унижение на кладбище... В общем всё, что накопилось за последние полгода я выплёскивала в слезах.
А наплакавшись до такой степени, что глаза опухли, и полностью обессилив, я заснула. Причём по-настоящему - без снов и глубоко. И засыпая в объятиях Луки, я чувствовала облегчение. Я как будто избавилась от тяжёлого груза, который мешал мне двигаться дальше и жить нормально.
Проснулась я уже в своей комнате, в доме Луки, когда за окном уже стояла тьма, и долго лежала, глядя в потолок и думая о своей жизни. И особенно о людях, которые меня в ней окружали. После сцены на кладбище становилось страшно, что вот так просто тебя могут обвинить в том, что ты не делал и чуть ли не закидать камнями.