Сновида

Крапицкая Влада

– Ириска, если боишься, что ребёнок не сможет оценить твои материнские чувства, то зря. С матерями у нас крепкая связь. Они ведь нас вынашивают. Пожалуй, мать, это единственная женщина, которую любой метаморф любит всю жизнь, - ответил он.
– А вот с отцами тяжело. Такой связи нет, и всё держится на долге и уважении. Так что не переживай, наши дети будут любить тебя искренне и по-настоящему.

– А тебя?

– А меня нет, - с сожалением ответил Лука.
– Но ведь я их буду любить не меньше, чем тебя, и это

достаточно.

– Мне жаль, - пробормотала я, а потом всё же с надеждой сказала: - А может, и тебя будут любить? Ведь они лишь наполовину метаморфы.

– Не имеет значения насколько они метаморфы. Наши гены в любом случае доминанты. И лучшее доказательство этому твоё излечение от шрамов и рубцов и рост новых волос. Ребёнок растёт и перестраивает твой организм.

– Ну да, перестраивает, - согласилась я, а потом вспомнила про врача и замерла от пришедшей в голову мысли.

– Что?
– Лука мгновенно насторожился, увидев выражение моего лица.

– Подожди, а я что теперь, буду, как и Надежда Фёдоровна? Срок моей жизни увеличится?

– Да, - с удовлетворением подтвердил он.
– И даже скажу больше, на одном ребёнке мы не остановимся. Я подсчитал, что если ты хотя бы раз в двадцать-тридцать лет будешь рожать мне малыша, то мы протянем ещё минимум лет четыреста-пятьсот, а может и дольше. По крайней мере, я на это надеюсь. Все человеческие женщины, которых я знал, имели по одному ребёнку, а это существенно удлиняло срок их жизни, а у нас с тобой будем много детей, а значит, каждая беременность окажет на тебя влияние.

– Много детей?
– переспросила я, а потом прикинула количество и открыла рот от удивления, представив себе ораву.
– Хм, это очень много... Если рожать буду каждые двадцать лет в течение пяти столетий, то это двадцать пять малышей... Боже, а как мы их всех воспитаем и обеспечим?

– Нашла о чём волноваться, - снисходительно бросил Лука.
– Об этом я буду заботиться, и поверь, ни в чём не будете знать отказа.

– Ой, не это ведь главное! Дети ведь наполовину будут метаморфы, а наполовину сновиды!
– испуганно сказала я.
– За ним ведь будут охотиться! С такими способностями они слишком многим понадобятся...

– Не будет никакой охоты. Максимум на что решится Совет, это просьбы, уж я позабочусь об этом...
– отчеканил Лука и, запнувшись, настороженно спросил: - Подожди, а как дети будут наполовину сновидами, если ты теряешь способности?

– Ммм... прости, я соврала насчёт этого, - скорчив гримасу раскаяния, ответила я.
– Хотела убедиться, что нужна тебе, как женщина, а не как сновида.

– Хм, и после этого ты меня обвиняешь во лжи?
– ехидно отозвался он.
– Вот же хитрюга!

– Есть немного. Как говорится, с кем поведёшься, от того и наберёшься. Я вот набираюсь у тебя, - беззаботно сказала я и подмигнула Луке.

– Нет уж, давай лучше я

у тебя буду набираться хорошему!
– смеясь, вымолвил он и, обняв меня, поцеловал в макушку, а потом пробормотал: - Как же хорошо вот так с тобой беседовать, зная, что не нужно бояться сболтнуть лишнее и скрывать от тебя многое.

– Угу, хорошо, - откликнулась я, чувствуя укол совести.

"А я ведь сейчас скрываю, что, например, присутствовала при разговоре с братом и матерью. Сказать или нет?" - я на секунду задумалась и решила сказать, но Лука опередил меня, произнеся:

– А знаешь, никто не мешает нам сказать Совету то, что ты соврала мне насчёт утраты способностей. Это вполне впишется в твоё выздоровление. Если малыш избавляет тебя от шрамов, то может лишить и способностей. Таким образом мы дополнительно обезопасим себя и наших детей. Для всех они будут лишь полукровками, а способности сновиды будут держать в тайне... Хотя здесь всё же стоит подумать... Полуметаморф-полусновида, это очень могущественное существо, с которым никто не решится связываться. И наши дети будут очень могущественны.

– Это при условии, что я действительно смогу передать им способности, и они не исчезнут. Я ведь тоже думала, что малыш может излечить меня и от этого.

– Вряд ли исчезнут. Думаю, наш малыш воспринимает это как часть тебя, и понимает, что твои таланты не причиняют вреда, или даже понимает, что не огорчают тебя. Вот шрамы тебя беспокоят, и он убирает их... Или есть предпосылки думать, что слабеешь? Салазар на самом деле тебя тестировал?

– Тестировал. Но ничего особо нового не рассказал. Просто более подробно объяснил про способности, и мы выяснили, в чём мои минусы и плюсы.

– И в чём же?

– Плюс в том, что фаза длинная, и я без труда могу создавать такие фантазии, о которых Салазар и не слышал. Но как только дело касается полезного применения моих талантов, похвастать особо нечем. Я не умею искать людей, не могу по желанию прыгать к ним в сновидения... То есть, могу, но только со стимулятором, а просто так сказать, что хочу быть там-то и перенестись не получается, - с досадой сказала я.

– У тебя и раньше это не получалось, так что ничего страшного, - заверил Лука.
– В мире миллионы запахов, которые помогут тебе очутиться в нужном месте.

– Хотя должна кое в чём признаться, - добавила я.
– Недавно у меня получилось прыгнуть без запаха, а по наводке фотографии... Правда, я и сама не понимаю, как это получилось...
– стало стыдно, потому что я собиралась признаться в подслушивании, но решила уже не молчать.
– А прыгнула я к тебе, в тот момент, когда ты разговаривал с Миляем и матерью.

Услышав это, Лука нахмурился, а я затараторила:

– Честно, я не думала, что так получится! И не собиралась подслушивать! Да и поняла в тот момент не так много...