Сновидец
Шрифт:
— Ну, где золото? — съязвил Вайми. — Вдруг это и есть сокровища? А как насчет домашних любимцев? — он поднял бравого, сиявшего бронзой жука чуть ли не в ладонь размером. Жук грозно шевелил мохнатыми усами.
Пленник всё же овладел собой и через силу улыбнулся.
— Давайте посмотрим там, — он показал в сторону оплетенного корнями проема, ведущего во внутренние помещения.
Подземелье — точнее, уцелевшая его часть — состояло из нескольких рядов комнат. Кое-где через широкие трещины в сводах пробивался дневной свет. Они выбрались в нечто вроде поперечного коридора, упиравшегося в завал. В него выходили
— Ещё мальчишкой я был тут раз пять, — терпеливо сказал Вайми. — А до меня ещё целые поколения мальчишек. Всё, что можно, уже давно нашли…
— Нет, не нашли, — Айнат показал на заднюю стену комнаты. — Смотрите, — он ткнул в тщательно заложенный проём, почти терявшийся на фоне ровно срезанного гранита. Скрывавшая его штукатурка давно обвалилась.
— Смотрю. И что? — миролюбиво спросил Вайми.
— Это же дверь, балда! Замурованная дверь!
— Что? — Вайми недоуменно взглянул на него и вдруг со злостью ударил босой ногой в камень. Он побывал тут впервые ещё лет в семь — но не понял, что видит, а потом… благополучно обо всём забыл. Нет, как можно быть таким… да, таким беспросветным кретином: жить в двух шагах от загадки и даже не подозревать о ней до тех пор, пока какой-то пленный найр не ткнет тебя носом!
Вайми обдало жаром — он знал, что вся кожа у него вспыхнула от мучительного стыда, и оставалось лишь надеяться, что в темноте, в багровом свете факелов, никто не заметит его кромешного позора. Он мстительно подумал, правда, что дурак не он один — здесь перебывало всё племя, но никому даже не пришло в голову… хотя сюда никогда ещё не спускались взрослые — только любопытные дети. Сколько поколений смотрело на этот проем — и потом благополучно забывало о нём? Что ж: они уже не забудут…
Боль в отбитых пальцах придала ему решимости. Вайми знал, что гранит трудно разбить — но его настроение сейчас отлично подходило для такой задачи. Валявшиеся повсюду камни заменили им молоты, копья — рычаги. Известь от времени превратилась в труху, и в конце концов им удалось расшатать и вытащить несколько камней. Расширять сквозную дыру оказалось куда проще, и вскоре все пятеро, тяжело дыша, смотрели на начало идущей вниз лестницы. Оттуда тянуло неожиданно свежим воздухом.
— Там где-то есть продухи, — сказал Вайми, поднимая факел. — Чувствуете сквозняк? Ну что, пошли?
Найте помедлил, прежде чем сказать «да». Туда никто не входил уже несчётные века. На секунду им овладел суеверный страх. Прогнав его, он встряхнул головой, поднял факел и первым вошёл под низкий неровный свод.
Короткая лестница вывела их в узкий коридор, а тот — в круглое просторное помещение. В его стенах зияли ещё пять проходов: один — прямо перед ними, другие — по сторонам. В центре — низкий каменный стол или алтарь. Воздух сырой, душный и неожиданно холодный.
Они обошли подземелье. В четырех боковых комнатах не нашлось ничего, кроме трухи и истлевших деревянных обломков. В пятой…
Чтобы войти в неё, пришлось подняться на несколько ступеней. Они вели в небольшой зал с ровными, словно проведенными по линейке, прямыми углами. Здесь стояли
Найте медленно, словно во сне, взошёл на возвышение и положил руки на мраморную плиту. Его товарищи стояли перед ним, внимательные и тихие. Его вдруг охватило странное чувство — казалось, он должен сказать им что-то очень важное, но вот что — он никак не мог вспомнить…
Найте встряхнул головой, и наваждение исчезло. Он осмотрелся. То, что он вначале принял за ржавые потеки на стене за кафедрой, оказалось дверью, целиком сделанной из железа и теперь насквозь проеденной ржавчиной. Когда он стукнул по ней посильнее, на пол посыпалась труха. За сколько лет сырость так проела толстую сталь?
— Там, наверно, сокровищница, — предположил Айнат.
Найте принес камень побольше и изо всех сил ударил по двери. Звук был глухой, словно от гнилушки. Камень пробил дверь и застрял в ней. Юноша с усилием выдернул его, заглянул в дыру. Ничего не видно. Темно. Он попробовал отогнуть край, потом ударил ещё раз. Теперь можно было отбивать и отламывать большие куски. От железа остались лишь отдельные островки, соединённые ржавой коркой. Вскоре он пробил большую дыру и пролез в неё. За ним пролезли остальные.
Они не нашли ни сокровищ, ни старинного оружия, ни даже костей — то есть, вообще ничего. От двери в толщу горы уходил широкий туннель с гладкими стенами из серого камня. Пол покрывали маленькие плитки. Здесь не лежало даже мусора, только липкая пыль. Воздух, казалось, был недвижим веками.
— Мне здесь не нравится, — вдруг сказала Аютия. — Здесь страшно.
Найте погладил её по плечу, успокаивая. Они пошли вперед, но даже рвавшийся к сокровищам Айнат присмирел. Туннель вёл под склон горы, и толща камня, нависавшая над головами, давила сильней с каждым шагом.
Через несколько сотен шагов они вышли в просторный кубический зал — в тупик. Впереди, в металлической стене, тускло отблескивала громадная круглая дверь, на сей раз без малейших следов ржавчины. Найте с первого взгляда узнал этот красновато-чёрный несокрушимый металл — из него Создатель отлил кости мира…
— Что это? — тихо сказал Вайми. Он подошел к двери и коснулся её, точно боясь, что она сейчас исчезнет. — Неужели мы, мы сами… — у него перехватило горло, и он с усилием закончил, — сами создали… создали мир? — его глаза безумно блуждали. Казалось, он сейчас упадет. — Или эту дверь создал ОН? Вместе с городом? Я не понимаю…
Найте плохо разбирался в дверях, но понимал, что эту надо непременно открыть — именно открыть, а не выломать, потому что у всех обитателей мира на это не хватило бы сил.
Круглая дверь так плотно прилегала к стене, что в щель между ними не прошёл бы и волос. Её центр занимали несколько колец — одно в другом — с нанесёнными на них непонятными знаками. Вайми коснулся одного из них — и испуганно отдернул руку, когда кольцо вдруг повернулось.
— Это файский язык, — сказал вдруг Айнат за их спинами. — Ваш старый язык. Лархо знает его. Но зачем тут эти буквы? Я не понимаю…