Сны Элейны
Шрифт:
Дотти была крепкой женщиной небольшого роста, седовласая, зеленоглазая.
– Я видела, как час назад подъехал грузовик, и с тех пор я как на иголках, - затараторила она, пожимая руку Элейны. Она с укором посмотрела на Диллана.
– Как же тебе не стыдно, Диллан Джозеф! Заставил работать девушку в первый же день.
– Я приехала, чтобы работать, - сказала Элейна, пораженная таким горячим приемом.
– Но только не в самый первый день приезда.
– Дотти повела ее в дом.
– На ужин я приготовила ростбиф
– Ты приготовила шоколадный пирог?
– спросил Диллан, явно обрадовавшись.
– И не вздумай стащить хотя бы кусочек!
– Дотти наконец отпустила руку Элейны и пригрозила пальцем Диллану.
– Я на минутку. У меня картошка закипела, - сказала она, бросив взгляд на Диллана.
– Элейне нужно освежиться с дороги. А ты пока покажи ей ее комнату.
– Не надо так обо мне беспокоиться, - стала возражать Элейна, но Дотти уже убежала.
– Нет. Ее не остановить.
– Диллан подошел к сумке.
– Надо просто потерпеть. Через пару дней она угомонится.
Элейна осмотрелась. Потолки в доме были выше двадцати футов, окна - такие огромные, что подошли бы и жирафу. А паркет был таким гладким, что в носках можно было скользить из комнаты в комнату. Хотя в доме царила мужская атмосфера, он не был лишен уюта, созданного яркими ковровыми дорожками и старинной мебелью.
– Здесь красиво, - сказала Элейна. Улыбаясь, она посмотрела на Диллана. Он стоял на лестнице, и в его глазах Элейна прочла нескрываемое желание.
– Боже. Что вы до сих пор здесь торчите? Недалеко же вы ушли, - в дверях появилась Дотти, держа стакан лимонада.
– Я просто любуюсь домом, - сказала Элейна, пытаясь совладать с волнением.
– Мистер Брэдшоу построил его для мамы Диллана… Как жаль, что они здесь так и не пожили, - сказала Дотти и, услышав тихое мяуканье, нахмурилась.
– Глупая кошка. Три недели назад окотилась и теперь бродит с котятами по всему дому.
– Убери ее из моей комнаты, - буркнул Диллан.
– Эсмеральда, - пояснила Дотти шепотом, - спала с котятами несколько дней на его кровати. А бедняга Диллан все это время вынужден был спать на диване, пока весь выводок не соизволил уйти. Но он все будет отрицать. Он утверждает, что не любит кошек.
– Черт возьми, Дотти. Я же говорил тебе, что просто заснул на диване, - заворчал Диллан, поднимаясь по ступеням.
– И я правда не люблю кошек.
Усмешка на лице Дотти говорила, что ей лучше знать. Она протянула стакан Элейне.
– Попей, освежись. А я пока прослежу, куда направилось кошачье семейство в этот раз.
– Спасибо, - поблагодарила Элейна.
Дотти исчезла за углом. Элейна вновь посмотрела на Диллана, который почти поднялся на последнюю ступеньку лестницы. Она отпила лимонада, но поняла, что никакой освежающий ледяной напиток не охладит ее жар при виде этого мужчины.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Последний
В этот раз она устроила такой же переполох: достала фарфоровую посуду, отутюжила кухонные полотенца, почистила серебро, а на середину стола поставила хрустальную вазу с только что срезанными цветами.
Диллан не понимал, зачем им троим нужен был стол, рассчитанный на двенадцать персон, если они могли спокойно поужинать за маленьким кухонным столиком, который, на его взгляд, был намного уютнее. Но все же он решил потерпеть эту официальную обстановку - по крайней мере, один вечер.
Тем более что выбора у него не было. Да, он владел этим домом, но все знали, кто им действительно управлял.
– Первый ребенок моей Велмы - Бриджит Энн - появилась на свет так же быстро, как гренок из тостера, - тараторила Дотти.
– Но малыш Тимми не хотел так просто рождаться. Пришлось сделать кесарево сечение. Велма тогда поклялась больше не иметь детей. Но сейчас она снова на сносях - уже на восьмом месяце.
Боже, молился Диллан. Одно дело выслушивать ее бесконечные байки о трех взрослых детях. Но подробное описание родов - это уже слишком.
Диллан отставил тарелку и откашлялся.
Дотти не замолчала, а продолжила рассказ о другой дочери - Марлен и о ее первой беременности. Диллан знал, что у нее было четверо детей. Значит, этот разговор затянется.
– Кофе?
– спросил он, вопросительно посмотрев на Дотти.
– Да, было бы неплохо, - кивнула Дотти, но, увидев недовольство Диллана, поднялась из-за стола.
– Хорошо. Так заболталась, что забыла о пироге. Я сейчас.
– Я помогу, - предложила Элейна.
– Ни в коем случае. Я не позволю тебе и пальцем пошевелить. Ты в этом доме гостья.
– Благодарю, но…
– И никаких «но». Я настаиваю.
Элейна посмотрела на Диллана, но тот лишь пожал плечами.
– Могу предложить кофе, чай или бренди, - говорила Дотти, убирая со стола.
– Конечно, еще есть молоко и сливки…
– Кофе, - сказала Элейна.
– Черный, пожалуйста.
Когда Дотти ушла на кухню и они остались вдвоем, Элейна окончательно смутилась. Она то сворачивала, то разворачивала салфетку.
– Извините за причиненные неудобства, - сказала она.
– Я уверена, что у вас есть чем заняться помимо выслушивания женских разговоров.
Действительно, во время ужина Диллан думал, что мог бы сейчас сделать кучу дел или, например, прыгнуть со скалы. Но, удивительное дело, он никак не мог выбросить из головы облик Элейны, так очаровавший его днем. Она стояла в лучах солнца, игравших в ее темных блестящих волосах. И, казалось, что все ее тело сияло нежным светом. Воспоминание об улыбке на ее полных губах и радости, отраженной в голубых глазах, словно ударило его в солнечное сплетение…