Сны и башни
Шрифт:
– Ну-с, голуби мои сизокрылые, с чем пожаловали? Смотрю, там все же оказалась ловушка? – старик омыл руки от крови в чане с водой. Вода красилась алым. На нем был палаческий фартук и белая сорочка с рукавами, закатанными до локтей.
– Башню осмотрели. Ловушек не обнаружили. Ни магических, ни механических, ни биологических, – отчитался Ричард.
– А с одеждой что? – первый император с интересом обошел визитеров по кругу.
– Просили Джимми взрывчатку. Не дал, – коротко ответил Рей.
– Это
– Я изучил содержимое шкатулки, – Ричард извлек записку из кармана жилетки и протянул Ульриху. Там три свитка и записка. Записку не трогал, но содержимое зарисовал. Язык мне не знаком.
– Грамотно. Как я понимаю, после изучения исследуешь свитки? – старик взял подношение и устлался в мягкое кресло. Кресла изначально в помещении не было, оно просто возникло из воздуха. Но на это внимания никто особого не обратил. Обычное дело.
– Да, – Гринривер кивнул.
Воцарилось молчание, Ульрих внимательно изучал бумагу. В итоге он оторвался от нее.
– Перевод у вас будет к вечеру.
– А что это за язык? – поинтересовался Рей. В свете газовых светильников его лицо отливало синевой и он больше напоминал свежий труп, чем живого человека.
– Древнеимперский. Вернее, его диалект, мне не известный. Это язык государства, которое было на месте империи несколько тысяч лет назад. Оно погибло то ли в катаклизме, то ли в войне. Еще вопросы?
– Да. У меня есть вопросы. Но я не уверен, что вы сочтете их разумными, – Ричард посмотрел собеседнику прямо в глаза, чего всячески избегал до этого момента.
– То есть ты почти уверен, что вызовешь мой гнев, но все равно готов спросить? – Ульрих растянул губы в улыбке. Но его блеклые голубые глаза остались холодными. Улыбка их не коснулась.
– Да, – Ричард кивнул.
– Хорошо, говори, но я ничего не обещаю. В том числе и то, что не стану тебя убивать, – благосклонно ответил первый император.
– Что происходит? Что за идиотская история с женитьбой по любви? Это же чепуха, такого просто не может быть! – Ричард закончил фразу, изрядно повысив голос. Почти кричал. Рей смотрел на приятеля без понимания. Старик – с терпением.
Повисло молчание.
– Виктор Хороший император. Он заслужил подобный дар.
– Чепуха! У нас всех есть долг! Если подобное станет позволено императору, то его примеру последуют все! Это подрывает устои империи! – на последней фразе молодой человек вскочил.
– Сядь! – лязгнул голос первого императора. – Думаю, ты заслужил право знать. В любом случае об этом ты узнаешь так или иначе, почему не поведать вам двоим это сейчас… Думаю, в этом случае вы
– А можно я это, ну, за дверью постою? Ну, может оно мне не надо? – Рей явно нервничал и нервничал сильно.
Ульрих снова улыбнулся. На этот раз искренне. Он благожелательно кивнул громиле.
– Всегда восхищался вашей интуицией, Рей. Ричард, у тебя талант выбирать себе помощников. Но нет, я принял решение и тайну вы услышите.
Салех обреченно вздохнул и принял позу вежливого внимания. Вид он при этом имел самый несчастный.
– Виктор уже двенадцатый раз занимает трон империи. Под разными именами, – Ульрих достал из воздуха бокал с вином. Пригубил.
– Он тоже бессмертный? – кажется, Гринривер не слишком удивился.
– Не совсем. Его душа привязана к трону на длинном поводке. Иногда он рождается снова и каждый раз у меня есть идеальный император. Лучшая фигура на троне из возможных.
– А он… не помнит прошлые жизни? – уточнил Ричард.
– Помнит. Но не целиком. Обрывками. Эта память приходит в зрелости, после тридцати и не всегда. Да и это не важно нас самом деле. Бессмертие Виктора не слишком похоже на мое или твое, Ричард, твоя душа вообще приколочена к этому миру гвоздями.
– И как это связано с женами? – Салех очень тонко умел чувствовать начальство. И если оное желало слышать вопросы, то Рей их задавал.
– Я хочу, чтобы он имел подобный опыт. Опыт любви. Он верно служит мне, раз за разом. Считайте капризом, – Ульрих снова сделал большой глоток.
– А почему не дать ему влюбиться в молодости? Как минимум, это не будет так странно смотреться! – Ричард был напряжен.
– Увы, любовь делает Виктора… Сентиментальным. Одно из его слабых мест. Очень привязчив. Потому молодость всегда одна и та же. Одна и та же школа. Закалка по строгим канонам. Его боятся, его уважают, его любят. И все это он теряет если отдаст сердце женщине. Отдаст это сердце в молодости, если быть точным. Сейчас я хочу поставить эксперимент.
– А как так получилось, что… ну…
– Ты хочешь спросить, как подобное произошло? – уточнил старик.
Салех кивнул.
– Старые ритуалы, боги на алтарях, что посвящены чему-то большему, чем первые искры пламени творения с именами, много крови, много боли, риск уничтожить душу. Ничего такого с чем бы вы хотели столкнуться, – Ульрих мило улыбнулся.
– А… А вы?
– Старые ритуалы, боги на алтарях, что посвящены чему-то большему, чем первые искры пламени творения с именами, много крови, много боли, риск уничтожить душу. Только в этом случае нож держал я. Хоть и возлежал на алтаре. Ничего такого с чем бы вы хотели столкнуться, – произнес старик все тем же тоном.