Сны и Реальность Саймона Рейли
Шрифт:
Что происходит? Почему его отец – не мертв? Вполне себе ходит и функционирует!
– Вроде похож, – заметила принцесса, разглядывая малыша в комбинезоне, - тогда получается, что барон Мартин Вейс и есть твой папа. А ты думал, что он погиб, и...
Старуха Навира недоуменно вытаращилась на них. Это, что еще за новости?
– Вообще-то моего отца звали Прохор Рейли, - Саймон раздраженно приглядывался к изображениям, желая получить доказательства обратного.
– Ты точно уверена, что на этих фотографиях барон Мартин Вейс?
Карси
– А кто он такой и чем занимается в Королевстве? – спросил парень, стараясь не выдать начинавшую закипать лаву.
– Не знаю. Я его видела пару раз во дворце, - ответила Карси.
– Он шталмейстер при дворе, - раздался скрипучий голос Навиры, – он заведует всеми королевскими конюшнями. Это очень почетная должность.
Саймон чувствовал себя неуютно. Уйти хотелось еще сильнее. Но что-то держало. Может, нужно было осуждающе посмотреть в глаза своему живому отцу? Почему этот тип просто взял и свалил из его жизни?
В коридоре послышались шаги и, со скрипом старых половиц в комнату зашел его отец. Настоящий и живой.
– Здравствуйте, барон Вейс! Извините, что без приглашения. Я не знала, что вы тут живёте, – оправдывалась Карсилина, отведя взгляд.
Саймон непонятливо и раздраженно смотрел на своего отца. Словно говоря: «Ну, что, вот он я – твой сынок! Ты где был все это время? Зачем кинул нас с мамой». Ему хотелось подобрать слова поострее, чтобы заведомо уязвить «воскресшего» родственника.
Выглядел Прохор Рейли неважно. Осунувшийся и мрачный, далеко не тот счастливый юноша с фотографий. Одет он был в чёрный фрак, чёрные брюки, чёрные ботинки. А на носу у него виднелись узкие прямоугольные очки в чёрной металлической оправе. Такое ощущение, что он долго не мыл голову, волосы были сальными, хоть и причёсанными, а на подбородке и щеках красовалась недельная щетина.
– Ничего страшного, Ваше Высочество, – ответил он Карсилине, голос у мужчины был хриплый, простуженный и беспокойный.
Он не мог отвести взволнованного взгляда от Саймона, и словно боялся начать с ним разговор, даже сказать простое «Привет». Сын в ответ сложил руки на груди и выжидал от него хоть какого-нибудь звука в свой адрес.
В воздухе повисло напряжение, растекающееся, словно распыленный в воздухе яд от насекомых.
Мартин Вейс закашлялся, а когда перестал кашлять, Карси, подумав, что тот не знает, как выглядит его сын, да и вообще не подозревает о существовании чада, сказала:
– Это Саймон Рейли, он...
И, не закончив, уткнула взгляд в ворсистый узорчатый ковер.
– Саймон! – прошептал Мартин Вейс, посчитав, что дальше молчать - бесполезно. – Саймон! Мальчик мой!
Он действительно был рад его видеть. Вот так вот. В живую. В своем доме.
Саймон скорчил недовольную физиономию. Он не понимал, почему отец бросил их с мамой, солгал, что погиб, а сам, всё это время жил здесь под другой
– Мама погибла, и в этом виноват ты! – Саймон крикнул на отца, не в силах больше сдержать накопившуюся злобу, извержение его локального вулкана произошло. – Моего отца звали Прохор Рейли. А ты... Ты, Мартин Вейс, и ты ничего не сделал, чтобы спасти маму, а только прятался! Предатель! Как ты мог!
При этом вид у Мартина Вейса был такой, словно ему на голову вылили без предупреждения ведро холодной воды.
– Саймон...
– пошатнулся он, вылупив глаза, как ошалевший филин.
– Мы уходим! Тут больше нечего делать! – бросил сын и, ударяя подошвой серых ботинок об пол, отправился к выходу, мимо своего папы, с бешенством оттолкнув от себя дверь комнаты так, что та громко ударилась о стену, и стекла на ней чуть не треснули. Но красивое сине-зелёное подобие витража выдержало.
Карси была в замешательстве, не зная, идти за ним или нет. Казалось, будто юноша несправедливо поступает с отцом. Хотя, с другой стороны, можно было понять, почему.
– Подожди! – Спохватился Мартин. – Дай я всё объясню!..
– Не нужны мне твои лживые объяснения! – отрезал Саймон, резко повернувшись на пороге. – Карси, ты идёшь?
Карсилина медлила, переводя взгляд с одного на другого. Она испытывала к Мартину Вейсу жалость. Саймон ведь мог выслушать его, а не уходить, не дождавшись объяснений. Может, эти слова расставят все по местам?
Навира застыла возле окна, держа щётку для смахивания пыли и не шевеля ей. Едва уловимые потоки свежего воздуха заставляли ворс на щетке подрагивать. Гувернантка не знала, как на такое реагировать - вытолкать Саймона за дверь быстрее, чем тот сам удалится, или позволить ситуации разрешиться.
– Пожалуйста, сынок! – взмолился отец, борясь с желанием сократить дистанцию и вцепиться в его рукав.
В ответ – лишь суровый взгляд. Юноша был непреклонен:
– У тебя сына нет! Ты от нас отказался! – и он импульсивно ударил кулаком по дверному проёму. А потом, зашипев от боли в ушибленных костяшках, затряс кистью.
– Я не отказывался!.. – в отчаянии крикнул Мартин Вейс.
– Не хочу тебя слушать!..
– Саймон, давай его выслушаем! – вступилась Карсилина, не понимая, чью сторону взять. Лучше остаться в нейтралитете?
Саймон ухмыльнулся. Он знал, что у Карси была очень вредная привычка видеть во всех людях хорошее, или пытаться разглядеть. Неужели она и правда думала, что его отец может получить прощение! Он ведь за все эти годы ни разу не показался! Даже в сети не написал сообщение! Например: «Привет, сын, тут такое дело, я вот – жив, оказывается».